Луи побарабанил пальцами по стакану.
– Уверен, что так он и действует, – продолжил он. – Если подумать, все очень банально и просто. В любом случае смотри в оба – надо во что бы то ни стало спрятать Клемана Воке, особенно если он невиновен. Если случится третье убийство, мы, по крайней мере, будем знать, что этот кретин ни при чем. У него будет железное алиби.
– Думаешь, будет третье убийство?
– Да, старик. Тот «Другой» только начал. И беда в том, что мы не знаем ни как велика его серия, ни какой в ней смысл.
Луи вернулся домой пешком, по дороге болтая со своей жабой.
Глава 14
На следующий день в одиннадцать утра Кельвелер был в комиссариате Девятого округа. По дороге он купил утренние газеты и молил небо, чтобы евангелисты, как их называл Вандузлер-старший, оказались хорошими сторожами: фоторобот предполагаемого убийцы был напечатан на первой странице, и сходство с оригиналом было поразительное.
Луи был озабочен и в полицию вошел с тяжелым сердцем. На этот раз его попросили подождать. Луазелю наверняка не нравилось, что он так быстро вернулся. У Луи Кельвелера была репутация ищейки, которая глубоко копает и везде сует свой нос. А поскольку любой тщательный поиск чреват неприятными находками, то никто не хотел, чтобы Кельвелер лез туда, куда его не просят. Возможно, Луазель уже сожалел, что вчера так необдуманно разоткровенничался. В конце концов, Кельвелер уже в отставке, он никто.
Луи подумывал, как не вылететь из седла, но тут Луазель открыл дверь и сделал ему знак зайти.
– Здорово, Немец. Что стряслось?
– Хочу еще раз кое-что посмотреть и поделиться с тобой одной догадкой. А потом пойду в Девятнадцатый округ.
– Не трудись, – улыбнулся Луазель, – теперь оба дела поручены мне.
– Отличная новость. Рад, что смог оказать тебе услугу.
– Ты о чем?
– Я боялся, что дело попадет к твоему коллеге, – уклончиво сказал Луи. – И решил звякнуть в министерство, замолвить за тебя словечко. Приятно слышать, что дело поручили тебе.
Луазель встал, чтобы пожать Луи руку.
– Не стоит, старик. Не говори об этом никому, а то засветишь мои контакты.
Луазель молча кивнул в знак понимания и снова сел, радостно улыбаясь. Луи совсем не было стыдно. Такое вранье было обычным делом в его работе, полиция поступала так же. Он делал это ради Марты.
– Что ты хотел посмотреть, Немец? – спросил Луазель, он снова стал дружелюбным и был готов помочь.
– Снимки жертв на месте преступления, крупным планом, в верхней части тела, если можно.
Луазель прошаркал к железному шкафу. Его ноги шуршали по линолеуму. Все так же шурша, он вернулся к Луи и разложил перед ним фотографии. Тот напряженно вгляделся в них.
– Здесь, – сказал он Луазелю, показывая в какую-то точку справа от головы. – Тут, на ковре, ничего не замечаешь?
– Немного крови видно. Знаю, этой девушкой я занимался.
– Ковер длинноворсный, так?
– Да, похоже на шкуру козы.
– А тебе не кажется, что возле головы кто-то возил рукой по ковру в разные стороны?
Луазель нахмурил светлые брови и отошел с фотографией к окну.
– Хочешь сказать, в этом месте воре спутан?
– Вот именно. Он мятый и спутанный.
– Может, и так, старик, но ковер из козьей шерсти то и дело путается. Что-то не пойму я, к чему ты клонишь.
– Взгляни на другую фотографию, – сказал Луи, тоже подходя к окну. – Это вторая жертва. Посмотри на то же место, рядом с головой, у левого уха.
– Тут палас. Что на нем разглядишь?
– Следы трения, вмятины, как будто кто-то царапал в этом месте.
Луазель покачал головой:
– Нет, старик. Честное слово, ничего не вижу.
– Ладно, возможно, мне показалось.
Луи надел куртку, собрал свои газеты и направился к двери.
– Слушай, хочу спросить, пока не ушел: вы думаете, будет третье убийство?
Луазель кивнул:
– Скорее всего, если мы не поймаем его раньше.
– Почему скорее всего?
– Потому что у него нет причин останавливаться, вот почему. У сексуальных маньяков всегда так, старик, их не остановишь. Где? Когда? Пока никакой зацепки. Единственное, что может спасти следующую женщину, это если поймаем его, – указал он на фоторобот в газете. – В Париже два миллиона жителей, хоть кто-нибудь да скажет нам, где его искать. С такой глупой рожей не останешься незамеченным. Даже если он перекрасится в рыжий, его все равно узнают. Но вряд ли ему это придет в голову.
– Да, – ответил Луи, радуясь в душе, что отсоветовал Марте красить Клемана в рыжий цвет. – А если он залег на дно, как только вышли газеты?
– Везде есть люди. И я не думаю, что эту сволочь будет кто-нибудь покрывать.
– Да, – повторил Луи.
– Может быть, его мать, конечно… – вздохнул Луазель. – Матери никогда не ведут себя так, как другие.
– Это точно.
– А уж его мамаша, вот был бы номер, если он спрячется у нее. Но я-то по нему плакать не стану. Еще не хватало. Если его найдут, сегодня вечером он будет сидеть в этом кабинете. Так что насчет третьей жертвы я особенно не волнуюсь. Бывай, Немец, и еще раз спасибо…
Луазель жестом изобразил телефонную трубку.
– Не стоит, – скромно ответил Луи.
На улице он слегка отдышался. На секунду он вообразил, что Луазель устроил за ним слежку, а он, ни о чем не подозревая, прихрамывая, привел его прямо в лачугу на улице Шаль. Он представил себе встречу Воке с Луазелем под крышей дома бывшего старого полицейского и трех евангелистов с сомнительной репутацией и подумал, что худшей ситуации не было за всю его карьеру. Тут он вдруг вспомнил, что с карьерой покончено. Потом проверил, нет ли за ним хвоста. Всего только раз в жизни слежка застигла его врасплох.
Медленно шагая к автобусной остановке, он снова вспомнил про фотографии. Нельзя было терять время, болтаясь по Парижу пешком, к тому же у него болело колено. Рядом с головами женщин явно были какие-то следы. Но следы чего? Возле первой жертвы они были еле заметны, но около второй были видны хорошо. Убийца что-то делал рядом с головами своих жертв.
Пассажиры в автобусе сидели, склонившись над портретом Клемана Воке, пытаясь что-то вспомнить. Придется им подождать, пока он у евангелистов и его имя знают только шестеро. Нет, восемь. Были еще две проститутки с улицы Деламбр. Луи стиснул зубы.
Глава 15
Жизель подпирала стену своего дома на улице Деламбр, хмуро изучая газету.
– Паршивые дела, – пробормотала она, – я не ошиблась. Это он. Я извиняюсь, но это он самый.
Она была очень удивлена. Надо бы пораскинуть мозгами. Мартин паренек шел напролом. Есть над чем подумать.
К ней медленно направлялся клиент. Она знала его, он приходил примерно раз в месяц. Когда он с ней поравнялся, Жизель отрицательно покачала головой.
– Не то чтобы я могу себе позволить всем отказывать, – сказала Жизель, – но сейчас я не могу. Приходи после.
– Почему? Ждешь клиента?
– Сказала, не могу! – повысила голос Жизель.
– Почему не можешь?
– Потому что я думаю! – огрызнулась Жизель.
Как ни странно, мужчина ничего не ответил, удивленно хмыкнул и ушел. Чудные все-таки эти мужики, подумала Жизель, не нравится им, когда женщины думают. И они не так уж не правы, потому что, когда я думаю, лучше со мной не связываться.
Молоденькая Лина, услыхав крик Жизель, прибежала с другого конца улицы:
– Что случилось, Жизель?
– Ничего. Ты очень смелая, но, когда понадобишься, я свистну.
– Слушай-ка, Жизель, – опять заговорила Лина, – я тут все время думаю кое о чем с самого утра.
– Не советую много думать, клиенты разбегутся.
– Ты не видела газету?
– Какую? Ну видела. И что?
– Тот тип, которого ищут за убийство двух женщин… Ты видела его в газете?
– Ну да.
– И тебе ничего не показалось?
– Ничего, – ответила Жизель с вызовом.
– Да вспомни, Жизель… Это же тот парень с аккордеоном, который искал старую Марту. Это он, я тебе клянусь!
– Не клянись! Клясться нехорошо. Жизель небрежно развернула газету и посмотрела на фоторобот:
– Нет, Лина-крошка, это не он. Я извиняюсь, но это совсем не он. Смутное сходство есть, это да, но в целом ничего общего. Уж извини.
Сбитая с толку уверенным тоном толстухи Жизель, Лина снова взглянула на портрет. Да нет, она еще не сошла с ума, парень тот самый. Но как же Жизель, она ведь всегда права. Жизель ее всему научила…
– Ну, – сказала Жизель, – так и будешь тут торчать столбом и разглядывать этого мужика?
– А если это все-таки он, Жизель?
– Это не он! Заруби себе на носу, и закончим на этом. Потому что тот парень, которого мы видели, – говорила Жизель, размахивая пальцем перед носом Лины, – это малыш старой Марты. А ты же не думаешь, чтобы малыш старой Марты, самой умной в нашем квартале, нашей живой легенды, пошел убивать женщин, после всего, чему она его научила? А?
– Нет! – ужаснулась Лина.
– Ну вот и нечего всякую чушь пороть. Лина ничего не ответила, и Жизель заговорила
опять, уже серьезнее:
– Послушай, Лина-крошка, ты, случайно, не собираешься пойти и сдать невинного человека легавым?
Лина посмотрела на Жизель с легкой тревогой.
– Потому что потом можешь распрощаться с работой. И если хочешь все испортить только потому, что не можешь отличить цыпленка от ястреба, дело твое, ты уже большая.
– Хорошо, Жизель. Но ты клянешься, что это не он?
– Я никогда не клянусь.
– Но это точно не он?
– Нет, не он. И вообще, дай сюда газету, не будут дурные мысли в голову лезть.
Жизель смотрела вслед Лине. Теперь девчонка успокоится. Хотя от молодых всего можно ждать. Надо будет присмотреть за ней хорошенько.