— Ну, стой, стой, дурачок! Тпру! Дай ножку, гнедок! Стой смирно!
По узкому проезду среди незапряженных коней на упитанной кобылице белой масти гарцевал цыган-пройдоха, с черной бородой, с массивной золотой серьгой в мочке и с ножом-чури за голенищем. В этот день он надеялся уехать с конской ярмарки на даровом коне, стать богаче на несколько десятков золотых рублей. Это веселило его барышническую душу. Завидя на дороге зазевавшегося Корешка, он заорал во всю глотку:
— Что хайло раззявил?! Дай дорогу, шалопай, а то копытом в рот заеду! — цыган подмигнул мужику, который участвовал в дележе барыша, за что обязан был поддакивать и набивать цену.
Корешок шарахнулся в сторону, а цыган, не слезая с лошади, решил с ходу кого-нибудь одурачить. Он жирной рукой хлопнул по плечу стоявшего рядом украинца:
— Ты что, паря, не фартовый сегодня? Рано запряг да поздно выехал? — барышник усмехнулся в усы, дал шенкеля и натянул поводья. Полукровка взвилась на дыбы, роняя изо рта пену. — Покупай! Али хошь — сменям на твово?! Моя — змея, а не кобылица: ни щербата, ни горбата, животом не надорвата! Вот лошака так лошака!
Украинец не успел раскрыть рта, как цыган уже поймал его руку и ухарски замахнулся:
— Ну, батя, по рукам: сменим баш на баш! Ты не проиграшь, а только выиграшь! Эта кобылица, батя, тебя на широ-о-кую дорогу выведет! Не кобылица, а золото!
«Хочешь сбить меня с панталыку, конокрад? Не выйдет!» — подумал украинец с плутоватыми глазами, держа за уздцы кровного рысака-красавца. Желая отделаться от назойливого цыгана, украинец сказал:
— Твоя кобылица крадена.
— Не нам попа судить, на то черти есть, батя! — шуткой отделался цыган. — Ну, батя, где твоя не пропадала?! Задаром отдаю. Вот попомнишь меня добрым словом. Не заработаю цыганятам даже на куриную ножку! Жалеть будешь, батя. Счастье свое в землю зарыл.
Видя, что сделка не состоится, цыган отъехал прочь.
Тут был и Хватов-старший, одетый в теплый полушубок военного образца, в шапке-ушанке, а рядом мерз в старом башлыке дед-батрак, с которым Кешка пас скот. Чувствуя плохую обстановку, сложившуюся для белогвардейцев, Хватов постепенно распродавал имущество. На ярмарку он вывел двух лошадей — Пирата и Волчка. Дед, держа коней под уздцы, водил их по площади, оставив у коновязи Вулкана — того самого коня, на котором убежали Кешка и Ленька с заимки. Хватов шел рядом с дедом, похлопывая кнутом по голенищу.
Проходя мимо, Кешка увидел привязанного Вулкана. Мальчик остановился. Вспомнились обиды, нанесенные Хватовым ему и деду-пастуху, и захотелось отомстить бывшему хозяину. Кешка отыскал глазами в толпе Хватова и, улучив момент, пробрался к коновязи, погладил по шее Вулкана и быстро развязал повод уздечки.
— Пошел, Вулканчик! Пошел домой. Пусть хозяин пешком потопает.
Лошадь, почувствовав свободу, попятилась от коновязи, а Кешка, пригнувшись, исчез в людском потоке и присоединился к товарищам.
4
Поручик Прешиперский чувствовал себя отвратительно: после бегства мальчишки, распространявшего листовки, начальник контрразведки намекнул, что если он и дальше так будет выполнять его поручения, то больше не получит серьезных заданий.
Сослуживцы при случае едко подшучивали над Удавкой, и его репутация в контрразведке заметно пала. Чтобы исправить свои дела, поручик энергично действовал. Он посещал постоялые дворы, вокзалы и рынки. Только на «Зеленый Остров» не догадался заглянуть.
Начальство выражало недовольство плохой работой контрразведки. Оно считало, что тайная полиция плохо борется с большевиками. Об этом думал Прешиперский, собираясь обойти окраины города, как вдруг послышался звонок. Он открыл дверь и принял от вошедшего гимназиста записку.
«Господин поручик! — прочитал сыщик. — На конской ярмарке я случайно встретил около коновязи сорванца, которого вы ищете, — распространителя партизанских листовок. Я его хорошо знаю. Летом он приходил к моей сестре и просил, чтобы она его приняла в приют. Однажды они напали на меня около бани. Я веду за ним наблюдение. Скорей приезжайте. Жорж».
— Неужто?! — невольно вырвалось из уст Удавки.
Его раскосые глаза радостно забегали. Он еще раз прочел записку, подошел к телефону, вызвал экипаж, быстро надел пальто с каракулевым воротником, шапку и в ожидании лошади еще раз рассмотрел фотографию Кешки, сделанную сыщицей.
Постучали в дверь. Сыщик сунул фотографию в карман и с порога бросил кучеру:
— Рысью на ярмарку!
5