Удавка и Жорж не заметили, как Кешка выскочил из скобяной лавки. Но когда они вошли в нее и увидели, что мальчишки нет, сыщик устремил правый глаз на хозяина лавки, а левый — на вторую дверь и строго осведомился:
— Где оборванец?
Хозяин сморщил горбатый нос, отчего его очки подпрыгнули, как велосипед на ухабе, и угодливо сообщил:
— Ваше благородие, он только что выскочил. Я таких у себя не прячу. Можете поверить моему честному слову.
Контрразведчику стало ясно, что мальчишка догадался о преследовании. Он резко повернулся, на пороге запнулся о «подкову счастья», выругался и выскочил на улицу. Ему удалось заметить, как беспризорник вбежал в боковые двери продуктового ряда. Прешиперский дал свисток, рассчитывая, что кто-нибудь задержит мальчугана, а сам вместе с Жоржем помчался по следам Кешки в продуктовый ряд.
— Сюда мальчишка вбежал. Такой оборвыш. Куда он делся?! — переводя дух, спросил поручик ту самую женщину, у которой Кешка нечаянно опрокинул бидон.
— Цэ шо вин здурив, чи шо? — затараторила женщина, показывая на лужу разлитого молока́.
— Я не знаю, кто из вас сдурел, — ты или он! Я опрашиваю — куда побежал оборванец? — с раздражением закричал сыщик.
— А хто мэни заплатыть гроши? Вы його знаетэ, чи ни?
Хозяйка еще что-то хотела сказать, но Прешиперский, потеряв терпение, закричал:
— Я тебя спрашиваю, куда он смылся?!
— Та нэ мыло… Я кажу, вин молоко пэрэкынув, тай годи.
— Дура! Куда побежал мальчишка, спрашивает тебя господин Прешиперский?! — вмешался Жорж, схватив женщину за ворот шубы и тряхнув так, что та заморгала глазами и закрестилась.
Перепуганная крестьянка показала на дверь.
— Чого цэ вы до мэнэ чипляетесь? Хиба я знаю! Вин, як той малый бис, наскочив на мое добро и як скажэнный утик туды, тай годи…
Преследователи выскочили в проход и остановились в нерешительности, раздумывая, куда делся беспризорник.
— Ты, Жорж, валяй вдоль дверей, да смотри в оба. А я пойду черными ходами. Что за дьявол! Прямо на глазах исчез! Он, по всей вероятности, где-то тут. Больше ему некуда деваться.
Сыщик быстро пошел по жестяному кварталу и стал осматривать лавки. Китайцы-жестянщики делали тазы, стиральные доски, ведра, ванны, кружки, баки, скребницы. От частых ударов деревянными молотками по жести стоял неимоверный шум и звон.
Удавка зажал уши и набросился на работавшего китайца, запретив ему бить молотком. Китаец перестал колотить по ободку ведра, не понимая, чего хочет разгневанный русский «капитан». Видя, что шум и звон не уменьшились, поручик плюнул и закричал:
— Ты не видал оборванного мальчишку?!
Китаец отрицательно замотал головой и еле выговорил на ломаном русском языке:
— Моя не видала.
Кешка лежал под ванной ни жив ни мертв. Он слышал разговор сыщика с жестянщиком.
Чувствуя, что мальчишка может опять уйти, контрразведчик с силой пнул подойник, он полетел кувырком и ударился о ванну, под которой прятался Кешка. Кешка вздрогнул всем телом и чуть было не выскочил. Несмотря на то, что он лежал ничком на снегу, у него на лбу выступила испарина: «Пропал!»
Попался
1
— Корешок, чего ты улепетываешь? — сделав круг и встретив Корешка, сказал Лу. — Дошлого нужно спасать, а ты без оглядки драла даешь!
— Я драла не даю, это ты драла даешь. Дошлый чо сказал? Чтоб в разные стороны улепетывали, — ответил Корешок, готовый сию же минуту бежать дальше.
— А как же Дошлый? Ты разве не слышал свисток? Это же Дошлого ловят. Надо туда бежать и следить, может, какая подмога нужна. Как же он один? Побежали!
Корешок не успел ответить, как оба услышали новый захлебывающийся полицейский свисток, раздавшийся за скобяной лавкой. Ребята испуганно переглянулись и без лишних слов пустились бежать. Ленька несся первым, за ним пыхтел Корешок. Они обогнули скобяную лавку, но за ней ни Кешки, ни сыщика не было.
— Стой, Лу! Куда мы мчимся? — крикнул отставший Корешок, замедляя бег и радуясь, что сможет немного передохнуть.
— Закудыкал! Там видно будет. Бежим в продуктовый ряд.
Мальчики с ходу влетели в широкие двери, и тут в проходе Лу схватила за шиворот торговка, у которой Кешка опрокинул молоко.
— Стой, хлопче, пиймався! Потим будэш бигаты, колы заплатыш мэни за тэ, — женщина показала на лужу разлитого и уже затоптанного молока.
— Что тебе надо?! — стал вырываться Лу, но не тут-то было: хозяйка бидона крепко держала его за ворот.