Кешка закричал на него, но конь не тронулся с места. Лу тяжело вздохнул. Ребята с напряжением прислушивались к шорохам, к хрусту сухих веток, к шепоту трепетавшей на верхушках деревьев зеленой листвы.
— Куда он нас завез? — испуганно проговорил Лу, дергая друга за рубашку, выбившуюся из штанов.
Кешка не ответил.
— Кажись, мы забрали малость вправо. Надо левее свернуть, — заметил Лу, держась одной рукой за податливые ветки, а другой вытирая вспотевшее лицо.
Кешка продолжал молчать.
— Влево правь! Скорей выберемся. Влево должна быть дорога, — настаивал на своем Лу.
Кешка послушался совета товарища. Топча опавшие прошлогодние шишки, лошадь повернула влево.
— Чем так плутать, лучше ехать прямо к партизанам, — через минуту сказал Лу. — Они ж где-то в тайге. Может, осталось немного.
— До города и то не можем доехать, — ответил Кешка, — а ты хочешь к партизанам.
Суровость уссурийской тайги, попавшаяся на дороге медвежья берлога, белка, неожиданно зацокавшая с вершины кедра, — все это угнетающе действовало на ребят. Они не высказывали вслух своих мыслей, но каждый готов был вернуться к хозяину с повинной, лишь бы не встретиться с кровожадными зверями. Некстати им вспомнились страшные рассказы о хозяине уссурийской тайги — полосатом тигре, о волках.
Лу готов был упрекнуть друга за неудачную затею, но молчал. Тяжело вздыхал и Кешка.
А неуправляемый конь шаг за шагом забирался все глубже и глубже в лес. Он запрядал ушами и отпрянул в сторону от кабаньих порытков, споткнулся и опять остановился.
В густой чаще послышался треск валежника, а за ним, уже с другой стороны, — рев какого-то зверя. Лошадь захрапела и понеслась, подкидывая ребят. Несколько раз Вулкан чуть не сбросил их. Ветки больно хлестали по пригнувшимся головам.
Наконец тайга расступилась, и перед беглецами раскинулась зеленая поляна, залитая лучами солнца. Мальчики обогнули извилистый овраг и очутились в небольшой долине, не зная, куда держать путь дальше.
Подул ветерок. Он прошелся по верхушкам деревьев, вызывая ласковый говор молодой зеленой листвы. Заворошилась и зашелестела трава, закачались цветы.
— Я говорил, не надо забираться, так ты ж всегда на своем. Хорошо, что зверь не сцапал, а то… — упрекал Лу товарища, поглядывая на свою исцарапанную ногу.
— Зверь сцапал бы или нет, а Ведьма гналась. Она хуже тигра! А Вулканчик умный, не заплутает, — оправдывался Кешка.
Лошадь захрапела и понеслась, подкидывая ребят.
— Куда ж мы поедем?
— На пашни, а там видно будет, — Кешка, сам не зная дороги, тревожно поглядел по сторонам, сдвинул брови и дернул за повод.
Лошадь нехотя затрусила. Она пересекла перелесок, межу и заброшенное поле, поросшее хвощом, миновала зыбун, спугнув на болоте журавлей, которые поднялись на крыло и закричали свое «курлы-курлы».
— Смотри, Леньча, поезд! Дым клубится, верно? — Кешка остановил коня.
Поезда видно не было, но дым действительно вырывался из-за возвышенности, поросшей орешником и молодым дубняком.
— Значит, скоро и город?
— Конечно! — восторженно подтвердил Кешка. — Нам вправо ехать нельзя: там Железнодорожная слободка. Прямо тоже нельзя — Ведьма уж, поди, сообщила, пока мы блуждали. Если погнались за нами, то они направятся на переезд и могут сцапать, как мышей. Верно, Лу?
— Тогда и удирать некуда? — поспешил с заключением разочарованный Лу.
— Нет, Леньча. Надо выбираться к разъезду, — и Кешка указал рукой влево. — Выедем к Хениной сопке, а там посмотрим. — Он передернул плечами и подмигнул.
— Правильно, Кешка. Только я есть хочу. Сосет тут, — китайчонок показал на желудок.
— И у меня тоже сосет. И пить охота. Давай заедем за лесок и поедим, — и, не дожидаясь согласия, Кешка направил коня к дубраве.
Переправа
1
Закусив, беглецы благополучно переехали железнодорожное полотно. Спешились. Кое-как, с остановками, взобрались на Хенину сопку. Здесь они привязали поводья к лестнице водонапорной башни, что стояла на самой вершине.
Во всей своей красе перед ребятами раскинулась зеленая всхолмленная Суйфунская долина. Справа виднелся город Никольск-Уссурийск с домиками, крытыми гофрированным железом, и куполами церквей, увенчанных позолоченными крестами. Слева, внизу, сверкал широкий голубой Суйфун, покрытый рябью, походившей на змеиную чешую. С ним сливалась узенькая ленточка речки Раковки; через нее надо переправляться, чтобы попасть в город.