Картина для Бориско была шокирующая. Участковый решил не окликать Захара, чтобы не спугнуть. Ведь неспроста же старик бежал с ружьём в храм. Лучше посмотреть, что происходит внутри и уже тогда решать, какие действия лучше всего предпринять.
Бориско хлопнул ладошкой себя по боку и тут же вспомнил, что табельный пистолет оставил в сейфе. Вот же незадача. Ну, а кто ж знал?
– Голова моя садовая. Это точно от усталости, – раздражённо буркнул он себе под нос и прибавил шагу.
Что бы сейчас не происходило в стенах храма, он должен успеть. О своих обязанностях, как представитель власти, и о своём долге он помнил всегда.
– Только б никого не убили, – причитал Бориско, уже взбегая по лестнице храма, – только б никого…
И словно в ответ на его опасения, за дверью раздался грохот выстрела, а навстречу выбежала старушка Клавдия.
– Убивают! – с безумным взглядом, хриплым голосом прокричала она.
Клавдия попыталась было вцепиться в отворот форменной куртки, но участковый решительно отстранил её и ринулся в раскрытую дверь храма.
Как и договаривались, в храме посторонних не было. Только у самого входа сидела старушка Клавдия и издалека, с нескрываемым любопытством наблюдала за происходящим.
– Возможно, с моей стороны глупо было бы спрашивать, – говорил Артемий, заканчивая последние приготовления к обряду крещения, – но всё же: знаешь ли ты «Символ веры»?
– Знаю, священник, – ответил Анатолий.
– Это хорошо, – кивнул Артемий, – но не нужно меня так называть. Можешь просто звать меня по имени. Так будет лучше.
– Я согласен, – и немного о чём-то подумав, добавил, – Артемий.
– Прекрасно. Всё готово. С божьей помощью начнём. Благослови нас, господи.
Артемий перекрестился на образ богородицы и начал обряд с чина оглашения. Как и положено, – чтобы подготовить к воцерквлению.
– О имени Твоём, Господи Боже Истины, и Единородного Твоего Сына, и Святаго Твоего Духа, возлагаю руку мою на раба Твоего, сподобльшагося прибегнути ко Святому Имени Твоему, и под кровом крил Твоих сохранитися…
И вдруг, неожиданно, раздался оглушительный звук хлопающей двери со стороны главного входа. Напор воздуха от хлопка был такой силы, что язычки пламени на свечах беспокойно заметались из стороны в сторону. Лампадки под ближайшими иконами еле заметно закачались.
В ту же секунду заголосила Клавдия.
– Помогите! Убивают! Убивают!
Анатолий и Артемий обернулись на шум и увидели, как старушка присела возле дверей, прикрыв голову руками, словно пытаясь защититься, а по направлению к ним шагал коренастый, невысокого роста, курчавый мужчина. Его лицо было абсолютно беспристрастным. А в правой руке он нёс небольшой туристический топорик.
Как ни странно, но Артемий сразу же понял, для чего пришёл в храм этот незнакомец. Всё было ясно и предельно логично. Сейчас его убьют, как и всех предыдущих священников, согласившихся крестить чужака, неизвестно кого в обмен на «звонкую монету».
«Всё правильно, – пронеслось в голове Артемия, – такого проступка Он не позволит!».
Анатолий развернулся, сделал шаг навстречу ворвавшемуся в храм незнакомцу, оказавшись между ним и Артемием. Кучерявый крепыш не придал этому большого значения. Как-то уж очень небрежно он оттолкнул Анатолия в сторону левой рукой. Тот отлетел, словно лёгкая тряпичная кукла.
Оказавшись на полу, Анатолий тут же выкрикнул странное, непонятное для Артемия слово:
– Фвазичтс!
Даже не выкрикнул, а как-то громко прошипел. Возможно, он пытался этим остановить незнакомца. Но уж куда там!
Всё с тем же беспристрастным лицом, подобно запрограммированной машине, незнакомец подошёл вплотную к священнику и поднял топорик над его головой. Артемий не мигая глядел в пустые зрачки своего убийцы.
Как странно… Совсем не предполагал, что его смерть будет выглядеть именно так…
И вновь, неожиданно, хлопнула дверь. Ещё сильнее заголосила сидящая у стеночки Клавдия, от страха, видимо, забывшая не только о сигнализации, но и о собственной безопасности. Дверь была совсем рядом. Старушка то переходила на шёпот, то начинала громко причитать: «Батюшки! Батюшки!».
Артемий снова устремил взгляд в сторону входа. К ним шёл, как всегда прихрамывая, сторож Захар. Он уверенно держал под подбородком охотничье ружьё, плотно прижимая приклад к плечу. Но в кого он сейчас целился, точно сказать было нельзя.