От этого ожидания становится не по себе.
— Конечно. — Отвечаю я, стараясь говорить как можно спокойнее.
После неоднократных обращений к каждому встречному сотруднику за указаниями я наконец нахожу того, кто соглашается мне помочь, Пьера, консьержа.
Вместе мы поднимаемся по лестнице, поскольку я ни за что не поеду на лифте на тридцать этажей вверх.
Однако Пьер, кажется, становится все более взволнованным.
Он бросает сердитые взгляды в мою сторону с шестнадцатого этажа.
Конечно, я тоже устала и обливаюсь потом, но я не заставляла его сопровождать меня на лестнице.
Он мог бы легко сесть в лифт и предоставить меня самой себе.
В конце концов мы доходим до двери с замком — гостям запрещен доступ на офисные этажи.
Пьер ведет меня по другой лестнице за дверь, закрытую на ключ.
Пока мы идем по офису, я не могу не восхищаться его красотой.
Помещение наполнено естественным светом, а стены украшены великолепными произведениями искусства.
Полы покрыты богатым красным деревом, что придает атмосфере теплоту, а мебель — изящная и современная.
Я чувствую себя немного запуганной, как будто мне здесь не место.
Это чувство только усиливается, когда нас встречает Камилла, которая выглядит так, будто вышла из модного журнала.
Она тепло приветствует меня и представляется помощницей обоих мистеров Аюбов.
Их, судя по всему, двое.
— Спасибо, Пьер. — Отстраняет она его, и я следую за ней. Мы подходим к закрытой двери, и я слышу приглушенные голоса, доносящиеся с другой стороны. — Они ждут вас
Она стучит в дверь, а затем ведет меня внутрь.
Когда я вхожу в комнату, голоса становятся отчетливее, и я слышу, как кто-то кричит:
— Ты что, издеваешься? Я же сказал, что разберусь с этим сам!
Мое сердце замирает от напряжения, царящего в комнате, но тут Антуан замечает меня, и его лицо озаряется.
Я сразу же чувствую облегчение, увидев дружелюбное лицо.
Он раскрывает объятия.
— Добро пожаловать, Леора
Облегчение быстро исчезает, когда сердитый мужчина в комнате оборачивается, и я чувствую, как будто кто-то льет мне на спину ледяную воду.
— Ты! — Восклицаем мы одновременно.
Передо мной стоит не кто иной, как красавчик-засранец Лукас.
ГЛАВА ДЕВЯТАЯ
ЛУКАС
Дядя перенес нашу встречу на середину дня, и мое тело наполняется яростью, когда я вхожу в его кабинет.
— Ты не выберешь мне жену.
— Я уже выбрал, и она тебе подойдет.
— Я не женюсь на случайной девушке, которую ты выбрал. — Говорю я сквозь стиснутые зубы. — Ты даже не знаешь ее. Ты только сегодня с ней познакомился.
— Ты забываешь, что я живу гораздо дольше тебя и что мои глаза видели больше людей, чем ты можешь себе представить. Ты не добьешься успеха в жизни, если не научишься читать людей и понимать их сердца.
Я качаю головой в ответ на его слова.
Мой дядя с ранних лет изрекает арабские пословицы о понимании людей, среди которых его любимая: «Сердце знает то, что не может сказать язык, и то, что не слышат уши».
Он всегда призывал меня научиться понимать человека по его глазам и определять, заслуживает ли он доверия.
Но он, кажется, забывает, что времена меняются и люди сегодня гораздо расчетливее.
Глаза больше не говорят на одном языке.
— Меня не интересует эта девушка. — Говорю я, скрещивая руки в знак неповиновения, как моя молодая личность.
— Ты должен дать ей шанс. Хотя бы встреться с ней и убедись в этом сам.
Я вздыхаю от его слов, а потом отвечаю:
— Я сам выберу себе жену.
— Прошло уже больше трех месяцев, Лукас, и у тебя осталось всего три месяца. С моей точки зрения, не похоже, что ты сможешь. Кроме того, она уже едет сюда.
Огонь пробегает по моим венам.
— Ты шутишь? Я же сказал, что разберусь с этим сам!
Дядя только смеется, похоже, очень довольный собой.
Вдруг дверь открывается, и дядя говорит:
— Добро пожаловать, Леора.
Леора.
Я знаю это имя.
Это имя принадлежало той разъяренной женщине, которая плеснула мне в лицо напитком.
Это имя... здесь, чтобы быть представленным в качестве моей потенциальной жены.
Ни за что на свете.
Я поворачиваюсь, и мое внимание сразу же привлекает женщина, входящая в комнату.
Меня раздражает, что сейчас она выглядит еще красивее, чем в клубе, но ее аура все равно кричит о предостережении.
Ее брови нахмуриваются, а взгляд становится суровым, когда она замечает меня.
— Ты! — Восклицает она.
— Ты! — Отвечаю я, узнавая друг друга.
Внезапное осознание поражает меня.
Так вот почему она подошла ко мне в клубе, притворившись невинной и испуганной? Это был ее план с самого начала? Должно быть, она знала, кто я, и нашла способ пробраться в нашу жизнь.
Может быть, она уже знала, кто мой дядя, и помощь ему сегодня — поступок, который еще несколько секунд назад согревал мое сердце, была всего лишь схемой, позволяющей ей войти в дверь.
Мой гнев снова вспыхивает, и я больше не могу этого выносить.
— Ни в коем случае. — Говорю я и направляюсь к двери, чтобы уйти.
Но голос дяди останавливает меня на месте.
— Лукас Кристиан Аюб, ты не уйдешь от меня. Сядь и слушай!
В его словах звучит неодобрение и авторитет, и впервые за долгое время он называет меня полным именем, заставляя осознать всю серьезность ситуации.
Я неохотно подчиняюсь и сажусь обратно в кресло.
— И вы, Леора. — Добавляет он, жестом приглашая ее сесть.
Она выполняет его просьбу, выглядит немного испуганной и говорит:
— Я не понимаю.
Мой дядя смотрит между нами.
— Вы раньше встречались?
Я оцениваю ее и вижу, что она делает то же самое со мной, но никто из нас не отвечает на его вопрос.
Он хмыкает, затем обращает свое внимание на Леору и начинает говорить.
— Леора, я навел о вас справки. Я знаю, что вас уволили с предыдущего места работы.
Она застывает рядом со мной, услышав его слова.
Я знал, что она ищет работу, но не знал, что ее уволили.
— Я также узнал, что ваш предыдущий босс распространял о вас негативные отзывы, навязывая вас всем, кто слушал. Однако нам нужны ваши навыки, и я все равно предлагаю вам работу, если вы согласитесь еще на одно условие.
Леора удивленно смотрит на него, но потом ее охватывает грусть.
— Зачем я вам еще нужна? — Спрашивает она.
— Потому что я верю в то, что даю людям шанс. — Отвечает он. — И потому что я вижу в вас потенциал. Вам есть что предложить, и нам бы пригодился человек с вашими талантами и ценностями.
Леора на мгновение задумывается — в ее глазах появляется блеск.
О Боже, только не говорите мне, что она собирается плакать.
Я ощущаю прилив дискомфорта, когда ёрзаю на своем месте, не зная, что делать.
Ненавижу, когда люди плачут.
Я даже не помню, когда в последний раз проливал слезы.
— Хорошо. — Шепчет она, незаметно вытирая слезу, которая чуть не упала, прежде чем улыбнуться.