Я знаю, что вчера и позавчера я все испортил — мне следовало быть спокойнее.
Я знаю, что должен извиниться, но слова не хотят слетать с моих губ.
Однако мне показалось, что во время бранча мы чем-то поделились.
Все прошло хорошо. Более чем хорошо, на самом деле. Поцелуй и смех были не просто притворством. Мне впервые было весело на подобном мероприятии, и причиной этому была она.
Но, очевидно, она отличная актриса, и, как бы меня ни провоцировали, я не могу ее в этом упрекнуть. Именно поэтому я женился на ней. Она сидит в моей машине именно потому что мне нужен кто-то на роль моей жены.
Когда мы подъезжаем к нашему дому, напряжение в машине становится удушающим. Я издаю вздох облегчения, благодарный за то, что наконец-то выехал на дорогу. Леора отстегивает ремень безопасности и открывает дверь машины, готовая покинуть замкнутое пространство. Она останавливается на полпути, когда замечает, что я не сдвинулся ни на миллиметр.
Я не могу оставаться здесь, не с таким напряжением между нами. Мне нужно побыть одному, чтобы разобраться со своими мыслями. Если я останусь, мы либо поссоримся, либо я нарушу одно из ее правил, прикоснувшись к ней всеми способами, которые мне так хочется. Неприятно находиться в этом безвыходном положении, не зная, в каком положении мы находимся и как двигаться дальше. Но сейчас мне нужно пространство, чтобы отдышаться и очистить голову.
Не говоря ни слова, я достаю из кармана ключ и магнитный брелок от лифта и передаю их ей. Ее глаза прикованы ко мне, следят за каждым моим движением и ищут хоть намек на эмоции. Я сохраняю нейтральное выражение лица, не желая дать ей понять, что этот брак уже влияет на меня.
— Возьми это. — Говорю я, мой голос низкий и ровный.
Я проверяю время на своих часах. Сейчас только три часа, так что у меня достаточно времени, чтобы привести себя в порядок, прежде чем вернуться.
Леора смотрит на меня, ее глаза расширены от удивления и намека на уязвимость.
— Ты не идёшь?
Я качаю головой, стараясь держать свои эмоции под контролем.
— Я вернусь вечером.
— Куда ты едешь?
— Мне нужно закончить кое-какую работу.
Она на мгновение замирает, ее взгляд мечется между мной и моей рукой.
— Хорошо. — Мягко говорит она и берет ключи.
Я смотрю, как она выходит из машины и идет к лифту.
Я пока не уезжаю.
Я внимательно наблюдаю за ней — за тем, как двигается ее тело с каждым шагом.
Когда она доходит до лифта, она колеблется.
Давай, Леора, используй панель, чтобы открыть дверь лифта.
Она подчиняется, но, когда двери раздвигаются, медлит, не решаясь войти внутрь.
Вместо этого она поворачивает налево, направляясь к двери, ведущей на лестницу, а я смотрю, как она исчезает.
Что она делает?
Зачем ей подниматься по лестнице, если прямо перед ней есть отличный лифт? До нашей квартиры более двадцати пролетов. Неужели она всерьез собирается преодолеть их все?
Я сижу в машине несколько минут, раздумывая, идти за ней или уехать. Потом меня осеняет понимание. Каждый раз, когда мы заходим в лифт, она колеблется. Во время поездки она почти отключается, а ее дыхание становится тяжелым. Когда мы добираемся до нашего этажа, она спешит покинуть замкнутое пространство.
Когда вчера я спросил, все ли с ней в порядке, она ответила, что все хорошо. У нее была почти такая же реакция, когда мы ехали в лифте вместе в первый раз. Это совпадение? Если бы у нее были какие-то проблемы, она бы мне сказала, верно?
Дурак ты. Зачем ей говорить тебе об этом, когда вы в самом разгаре ссоры?
Я качаю головой. Может, ей просто захотелось подняться по лестнице.
С этими словами я уезжаю в офис.
ГЛАВА ДВАДЦАТЬ ВТОРАЯ
ЛЕОРА
Я дура.
Полная идиотка.
Я ненавижу лестницы, почти так же, как сейчас ненавижу лифты.
Честное слово, что такое две-три минуты беспокойства, когда я могу оставаться сухой и иметь сердцебиение менее ста шестидесяти ударов в минуту? Но сейчас, когда я поднимаюсь по, казалось бы, бесконечным ступеням, я вся промокла.
Мое платье прилипает к коже, грудь потеет, и я потею даже там, где не должна была бы.
Это не то ощущение влажности, к которому я обычно стремлюсь.
Мои бедные Saint Laurents висят у меня на руках, пока я иду вверх по этому адскому склону, босиком, размышляя о том, почему я так себя ненавижу.
Я решила, что это даст мне немного времени подумать о Лукасе и о том, почему он ведет себя так странно, учитывая, что он не разговаривал со мной всю дорогу домой, а потом просто бросил меня.
По-моему, бранч прошел хорошо, если не считать появления его бывшей.
Когда я вышла, то сразу же узнала в ней ту блондинку, которая накинулась на него той ночью в клубе. Но чего я не знала, так это того, что она бывшая Лукаса. Как и в прошлый раз, она, похоже, отчаянно пыталась привлечь его внимание, и мне это не понравилось. Совсем не понравилось.
Не то чтобы я ревновала, если они захотят, то смогут снова быть вместе, когда закончится наш договор. Но прямо сейчас он связан со мной этим браком. А это значит, что он пока что принадлежит мне. Все-таки это немного пощечина — такое неуважение, которое нужно проявлять, чтобы флиртовать с женатым мужчиной.
Я пытаюсь избавиться от чувства раздражения, поднимаясь по лестнице.
Мне не нужно больше проблемных людей, чтобы думать о них, поэтому мои мысли возвращаются к Лукасу и позднему завтраку.
Я думала, что мы с ним на одной волне и что мы оба отошли от ссоры, но это явно не так. Бранч стал нашим первым настоящим испытанием, не считая свадьбы, и я подумала, что мы отлично сработались.
Два кусочка головоломки наконец-то встали на свои места.
Я до сих пор в шоке от того, как он обошелся с Мишелем после того, как я ушла. Я не слышала, что он сказал, но издалека наблюдала за тем, как разворачивалась сцена. Несмотря на то, что я не так уж хорошо его знаю, мне показалось, что я наблюдаю совершенно другую сторону Лукаса. Мне было приятно видеть, что он так за меня заступается; это заставило меня почувствовать себя в безопасности и защищенной, а момент, который мы разделили за столом, показался мне искренним.
Я прижимаю к себе сумку с мылом, немного посмеиваясь над воспоминанием, а затем меня охватывает другое.
Поцелуй.
Мои пальцы инстинктивно тянутся к губам, вспоминая электрическое, сладкое ощущение его рта на моем.
Сказать, что я жажду большего, значит преуменьшить, но, несмотря ни на что, Лукас должен оставаться в неведении относительно этого желания.
Если честно, он упомянул, что Мишель и Мелина наблюдают за происходящим, что позволяет предположить, что поцелуй был вызван их присутствием, а не его собственным желанием.
Когда я наконец добралась до двери на двадцать третий этаж, я задыхалась и хватала ртом воздух.
Мне действительно нужно начать заниматься спортом, потому что это даже не очень полезно для здоровья. Я практически умираю.