Безумный Дядя Джек, несомненно, предпринял бы еще не одну попытку объяснить, что именно он имел в виду под «зовом природы», если бы мог терпеть. Но «зов природы» оказался таким сильным, что ему ничего не оставалось делать, как устремиться к придорожным кустам. Через несколько минут он вернулся с выражением облегчения на лице.
— Он нашел орла? — спросила Безумная Тетя Мод, кивая на мужа, который снова взгромоздился на козлы экипажа.
— Орла? — переспросил Эдди.
— Детей должно быть не видно и не слышно, от них должно только пахнуть! — пришла в ярость Безумная Тетя Мод.
Эдди слегка расслабился. Было что-то успокоительное в том, что его двоюродная бабушка снова обезумела и понесла свою обычную дичь.
— Бог с ним, с орлом, мой юный друг и коллега, — обратился к Эдди мистер Памблснук. — Пора приступать к нашему эксперименту. Только имей в виду: тебе придется войти в образ мальчика, сильно отличающегося от тебя.
Снаружи послышалось щелканье кнута, за которым последовал стук копыт: экипаж снова тронулся с места и стал набирать скорость.
Мы уже свыклись с мыслью, что Эдди был образцовым маленьким джентльменом. Не следует упускать из виду, что родители мальчика потратили на его воспитание хорошие деньги. (Как-то раз они попробовали расплатиться плохими деньгами, но этот номер не прошел: им вернули всю сумму по почте.) Теперь зададимся вопросом: мог ли такой достойный и воспитанный маленький джентльмен отказаться от роли мальчика, совершенно не похожего на него?
— Надеюсь, вы не имеете в виду иностранца? — спросил Эдди с замиранием сердца.
В те времена с недоверием относились ко всем иностранцам, будь то принцы, пролетарии или продавцы елочных игрушек — независимо от того, начиналось название рода их деятельности с буквы «п» или нет.
— Конечно, нет, мой юный друг! — поспешил заверить мальчика актер-импресарио, явно шокированный столь нелепым предположением. — Неужели ты думаешь, что я предложил бы тебе — неопытному актеру и, по сути дела, совсем еще ребенку — роль иностранца в присутствии леди, которая находится в такой близости от нас ввиду ограниченности пространства, которым мы располагаем?
— Я как-то встречалась с одним иностранцем, — сообщила Безумная Тетя Мод, в глазах которой появился какой-то странный блеск. — Его было не видно и не слышно, но я ощущала его запах. Кто-то натер его…
— Луком? — высказал предположение Эдди.
— Хороший мальчик, — похвалила его Безумная Тетя Мод.
Она взяла Эдди за подбородок и положила ему в рот катышек шоколадного драже. По крайней мере, Эдди надеялся, что это шоколад. Шарик был похож на шоколадный, но, зная свою двоюродную бабушку, он не исключал, что это мог быть и мышиный катышек.
Нервно проглотив это сомнительное лакомство, Эдди нагнулся вперед, чтобы ему было лучше видно актера-импресарио, которого то и дело загораживала от него Безумная Тетя Мод.
— Если это не иностранец, то кто? — спросил Эдди, сгорая от любопытства. — Какую роль вы собираетесь мне предложить, мистер Памблснук?
— Роль мальчика-сироты, — ответил актер-импресарио.
Те из вас, кто обладает хорошей памятью и/или хотя бы одной мозговой извилиной, уже поняли, что с этого мгновения жизнь Эдди пошла наперекосяк.
Серьезное недоразумение
— Что нужно зарубить себе на носу, если хочешь сыграть кого-нибудь на сцене? — спросил мистер Памблснук, старательно заворачивая выбитый зуб в носовой платок.
Как вы помните, зуб выпал у него изо рта, когда Безумная Тетя Мод ударила его по лицу хвостом своего горностая примерно полмили тому назад.
Между тем Эдди тоже пришлось воспользоваться носовым платком, но с другой целью: чтобы остановить кровь, которая опять потекла у него из носа после того, как его двоюродная бабушка саданула его другим концом Малькольма (или Салли — кому как больше нравится). В душу Эдди закралось подозрение, что Безумная Тетя Мод способна нанести своим горностаем больший урон, чем средняя по величине армия со всем ее арсеналом и обозом.
— Что нужно зарубить себе на носу, если хочешь сыграть кого-нибудь на сцене? — повторил Эдди и крепко задумался. Через пару минут ответ был готов: — Не выходить из роли, что бы ни случилось.