… и застыла в изумлении.
Прямо перед ней невесть откуда возникла высокая черная фигура незнакомого мужчины. Силуэт походил на греческую статую какого-нибудь бога или героя — могучие мускулы, величественная осанка, идеальные пропорции. Свет луны не падал на лицо: оно оставалось в тени.
Незнакомец молчал и оставался неподвижен, но от него исходила такая сила, от которой у Венари по спине побежал холодок. Она почувствовала, что эта встреча не сулит ей ничего доброго, ощутила острое желание сбежать, куда-нибудь спрятаться — и непроизвольно попятилась назад.
Едва девушка сделала первый шаг, как черный силуэт пришел в движение. У него за спиной, словно широкий плащ, раскрылись мощные перепончатые крылья. Незнакомец подался вперед, и лицо его осветила луна: на нем играла злая гримаса, глаза горели мистическим огнем, кривой оскал обнажил длинные острые клыки.
Но не это испугало Венари, нет. Сам лик монстра, его черты… эти черты были знакомы ей с прежних времен!
И тут монстр метнулся к ней, словно черная молния.
7. Пираты
— Неарх, Магон! Живо готовьте большую эпактриду! — скомандовал Брут, едва увидел пламя пожара, заполыхавшее на берегу. — Клянусь бородой Ллира, дело неладное. Мне нужны пятнадцать человек в полном вооружении и пять сосудов с пиросом. Идем на всех веслах, высаживаемся — и сразу в бой. Попытаемся найти своих в этом огненном хаосе на берегу… Архелай, остаешься за главного. Когда увидишь, что мы вернулись на берег, подведи "Танатос" как можно ближе — так, чтобы только он не сел на брюхо — и жди нас в готовности к отплытию. Всем всё ясно? Тогда — за дело!
Мореходы взялись выполнять приказы без лишних вопросов. Все прекрасно видели, какова опасность, но никто из них не дрогнул перед ее лицом. Надо было выручать своего триерарха и его женщину, и все как один бросились на помощь. Слишком велико было их доверие и уважение к обоим, чтобы бросить их в беде. Да и грозного великана Брута пираты побаивались как гнева богов, а тот просто души не чаял в Венари, Бесса же и вовсе считал кем-то вроде своего приемного сына или младшего брата, хотя и был скуп на проявления добрых чувств. Словом, добровольцев долго набирать не пришлось: когда пятнадцатый человек соскочил в эпактриду, Бруту еще пришлось отталкивать других лезших на борт молодцов, которые, видимо, считать до пятнадцати не умели.
Могучий Магон с превеликой осторожностью спустил на тросе сундук, в котором, завернутые в овечьи шкуры, лежали сосуды с огненной смесью — пиросом, приготовленным для пиратов умельцами Арки по древним ахейским рецептам, считавшимся по всей Ойкумене давно утерянными. Брут принял огнеопасный груз и поставил его на корму малого судна. Неарх, быстро перебирая руками якорный канат, вытащил со дна моря на борт эпактриды каменный якорь. Гребцы, по заданному Магоном счету, налегли на весла — и эпактрида, разогнавшись, помчалась к берегу стрелой. Берег становился всё ближе. Вскоре стали различимы бегающие на фоне пожара человеческие фигуры. А также другие, неподвижно лежавшие на песке — убитые.
Бритт стиснул зубы и сжал кулаки. В эту минуту он молил богов, чтобы фракиец и его островитянка не оказались среди бездыханных тел. Но нельзя было допустить, чтобы его опасения передались команде.
— Веселей, морские волки! — подбодрил пиратов Брут. — Разомните мышцы перед дракой как следует. Первому, кто найдет наших на берегу, ставлю пифос хиосского!
— Лишь бы осталось, чем его выпить после этой заварушки, — мрачно ухмыльнулся критянин Неарх и, крякнув, в очередной раз потянул весло из пучины, чтобы затем снова обрушить его обратно в волны.
— Не выкован еще клинок на твою луженую глотку, критский пьяница, — хрипло рассмеялся Магон, правя к эпицентру пожара. — Да только я тебя обставлю, и пифос будет мой, клянусь Дагоном!
— На что поспорим?
— Да хоть еще на полпифоса!
— Если выиграешь ты, получишь четверть, — выдохнул Неарх, не прекращая работы. — О тебе же забочусь: ты с полпифоса копыта откинешь. Вы, пунийцы, пить ведь не умеете, а нам на "Танатосе" второй кормчий еще пригодится.
— Что ж, по рукам, жадный ты пройдоха. Только учти, что наш спор теперь в силе, и Брут тому свидетель.
— Суши весла! — резко скомандовал бритон, прерывая перепалку.
Лопасти весел поднялись над бортами, эпактрида проскользила по волнам — и зарылась носом в прибрежный песок. Гребцы качнулись взад-вперед, и движение остановилось.
— К оружию! — рявкнул Брут, надевая заплечный мешок с пиросом и выхватывая из ножен меч. Гребцы быстро сложили весла вдоль бортов и тоже взялись за оружие.
Их давно заметили на берегу и успели подготовиться: десятка два людей с мечами наголо встали стеной перед пальмовой рощей, оставив догорающие хижины у себя за спиной. Уже по боевой стойке встречающих Брут понял, что это опытные воины, и радостно оскалился в предвкушении схватки.
— Вперед! — прогорланил бритон, и по обоим бортам эпактриды спрыгнули в прибой пятнадцать вооруженных до зубов пиратов. С громогласным боевым кличем они выбежали из волн на песчаный пляж и устремились прямо на врага.
Мечники в серых сагумах не остались стоять на месте, а побежали навстречу, решившись на лобовое столкновение с примерно равным по численности противником. В один миг два отряда со звоном и рычанием схватились на песке — на узкой полосе между водой и огнем: сталь против стали, человек против человека. Теперь всё решала сила оружия и стойкость каждого отдельного бойца.
Несмотря на то, что рассвет еще не наступил, поле боя хорошо освещал огонь пожара. Брут скрестил мечи с насевшим на него противником, сводя на нет его атаку. Затем потеснил его, полагаясь на собственную силу, оглушил ударом кулака и довершил дело одним взмахом клинка. С полуотрубленной головой серый замертво повалился на песок. Переводя дух, бритон кинул взгляд по сторонам: справа от него Неарх отбивался секирой сразу от двоих серых, слева — Магон, уйдя от разящего меча, попал своему противнику шипастой палицей в колено и тут же добил по темени.
Вскинув меч, Брут бросился на помощь к Неарху. Критянину достались проворные противники: он только и успевал что отбиваться, не имея возможности контратаковать. Бритон зашел одному с фланга — и задал работы своим клинком. Тот сумел быстро переключиться, встретив атаку пирата и проявив недюжинные способности в искусстве боя на мечах. В других обстоятельствах Брут с удовольствием посостязался бы с ним, ибо такие противники встречались нечасто. Но здесь был бой на смерть, да и пират спешил, поэтому, выгадав момент, швырнул песка в лицо серому, ослепив его, сместился за спину и нанес серию колющих ударов своим клинком.
В тот же миг Брут краем глаза уловил, что на него самого устремился с фланга новый противник. Бритон постарался было вытащить застрявший в теле поверженного врага меч, но понял, что не успевает, и приготовился отскочить. Брута в последний момент спас удар огромной Магоновой палицы, после которого атаковавший уже не поднялся.
Тем временем Неарх успел раскроить своему противнику череп критской секирой, уронив того сперва на колени, а со второго удара — лицом в песок.
Оставшись втроем среди сражавшихся, они вдруг поняли, что прорвали вражеский строй, и теперь весь пиратский десант перешел в наступление, рассеивая и добивая дрогнувших серых. Оставшиеся в живых противники пытались вырваться из боя и спастись бегством, но головорезы с "Танатоса" не предоставили никому из них такого шанса.
Через несколько мгновений всё было кончено.
— Раненые есть? — деловито обратился Брут к своим людям. Пересчитать их по головам он уже успел: все пятнадцать были на ногах. Те переглянулись меж собой, проверяя состояние товарищей.
— Только царапины, — отозвался наконец Неарх, с глуповатой улыбкой держась за рассеченное вражьим клинком предплечье.
— Вот и займитесь ими, чтобы воспаление не началось, — велел Брут. — Остальным — прочесать местность. Да побыстрее, пока новыми римлянами не запахло!