Как же было возможно бороться с Мэшетом?
Тут открывались две возможности: Бессемеру нужно было или доказать свой безусловный приоритет в применении марганца, или же вообще доказать отсутствие новизны этой идеи. Доказать приоритет было невозможно и был избран второй путь. Вот как можно себе представить приблизительно ход защиты Бессемером своих прав.
«Не я, Бессемер, придумал применение марганца к моему способу получения железа, но и не вы, мистер Мэшет, ибо и придумывать-то тут нечего.
Я, Бессемер, снимаю с себя эту сомнительную честь быть тут изобретателем».
«Простое применение способа Хита, — пишет он в своей автобиографии, — никоим образом не могло добавить чего-либо к тому, на что я имел право за открытие и развитие бессемеровского процесса».
Своим отречением от авторства Бессемер создавал сильное оружие против Мэшета. Как нет ничего нового в применении марганца мною, Бессемером, — мог бы он сказать, — так нет ничего нового и в вашем изобретении, мистер Мэшет, а буква и смысл моих, предшествующих вашим, мистер Мэшет, патентов позволяют мне применять при выработке железа и стали любые сплавы, в том числе и марганцовый, и ни у кого нет юридических оснований и прав помешать мне делать это.
Таков в общем смысл аргументации Бессемера, как она изложена в автобиографии.
Но вопрос заключается не в этой юридической стороне. Нас интересует совсем другое.
Что натолкнуло Бессемера на применение марганца и для какой собственно цели он его применял? Насколько ясны и отчетливы были у него представления о происходящих при этом процессах?
В применении марганца как самим Бессемером, так и ближайшими его современниками, последователями и конкурентами, не было ничего общего с теми целями, для которых современный нам металлург применяет марганец в бессемеровском процессе.
Достаточно сказать, что Бессемер в пятидесятых годах, а может быть и позже, не имел ни малейшего представления о процессе раскисления ванны. Его автобиография дает неопровержимые доказательства этому. Он, правда, неоднократно употребляет там термин «раскисление», но ведь надо помнить, что автобиография писалась в 90-х годах, когда уже многое, почти все, стало вполне ясным в ходе процесса. А вот как вспоминалась ему тогда эта пора исканий 1856–1857 годов:
«В конце 1856 и в начале 1857 года я упорно продолжал свои опыты для того, чтобы улучшить качество стали, которую я вырабатывал и, наконец, справиться с ее красноломкостью.
Я всюду собирал сведения по этому вопросу в старых книгах и энциклопедиях, но мог оттуда получить очень мало материала. Я читал и перечитывал имеющиеся у меня под рукой работы по металлургии. В одной из книг я нашел крайне ценные указания, которые, как я сразу увидел, были вполне приложимы к моему случаю». Это был «Словарь о промыслах, мануфактурах и горном деле» доктора Андрея Юра, изданный в 1846 году.
«Это была статья о выработке стали в дополнительном томе словаря. Она впервые дала мне указания в вопросе о марганце и изобретении Хита». «Читая этот доподлинный отчет об изобретении Хита, я сразу увидел, что красноломкость может быть устранена при помощи его… Здесь, в книге моего старого друга д-ра Юра, имелось доказательство, что низшие сорта железа могут быть превращены в сваривающуюся литую сталь просто путем плавки их с одним процентом металлического марганца.
Но в чем видел Бессемер причину красноломкости? Конечно, ни в чем ином как в примеси серы. Нигде, правда, он этого прямо не говорит, но самый процесс давал полное основание такому предположению. С первых же дней стало известно, что сера из металла, при переработке его по бессемеровскому способу, не удаляется. Что именно сера, по мнению Бессемера, является причиной красноломкости, это с логической необходимостью вытекает из много раз повторяющегося в его автобиографии противопоставления способа переработки чугуна, выплавленного на минеральном топливе, работе с чугуном, выплавленном на древесном угле. Вот что например говорит он: