— Если у Натали нет никаких планов, то думаю, мы могли бы это осуществить, — сказал Льюис.
— Это так мило, Эдвард, — сказала Нина. — Иди включи обогреватели, чтобы мы все не замерзли на балконе, а я приготовлю коктейли.
Эдвард послушно вышел, а я последовала за Льюисом обратно в гостиную. Он обнял меня за плечи и прижался поцелуем к моим губам. Как только обогреватели заработали, мы с коктейлями вышли на балкон. В свой первый визит я не посещала балкон, но сейчас я не могла поверить, что эта семья обладала таким огромным пространством в Нью-Йорке. На балконе первое, что я увидела это гигантский бассейн с подогревом, который, к сожалению, был закрыт, также джакузи и целый сад. Вид на парк был восхитительным, и я поняла, что он стоил им определенных денег.
— Ты выглядишь так, будто готова нырнуть, — заметил Льюис, когда мы заняли свои места напротив его родителей.
— Если бы бассейн работал, я бы так и сделала. Я умираю от желания снова поплавать.
— Натали была пловчихой в университете, — объяснил Льюис.
— Ну, ты можешь пользоваться им в любое время, как только мы откроем его, — сказала Нина. — Господь знает, что особенно им никто не пользуется.
— Спасибо. Это очень великодушно с вашей стороны, — сказала я.
Я откинулась на спинку стула и с удовольствием сделала глоток. Родители Льюиса смеялись и шутили друг с другом, будто они все еще были теми подростками, когда влюбились друг в друга в Гарварде. Это было восхитительно.
— Хорошо. Мне нужно все привести в порядок до того, как утром придет горничная. Иначе она будет ругаться на всех языках на то, что мы оставили после себя, — сказала Нина.
— Нина, — жалостливо произнес Эдвард.
Она поцеловала его один раз.
— Я вернусь, как только все закончу. Ты же знаешь, я ненавижу неубранный дом.
Он вздохнул.
— Хорошо. Но поторопись.
Она рассмеялась и взяла свой пустой бокал с собой.
— Она будет все мыть и вымывать всю ночь, — сказал мне Льюис. — Мама немного помешана на чистоте, кроме того, она — перфекционистка.
— Это одно из ее лучших качеств, — заявил Эдвард, поднимая бокал.
Льюис посмотрел на часы и вздохнул.
— Ладно. Мне нужно вернуться в дом. Я не на долго.
Он сжал мне руку и исчез в доме, уже набирая номер и начиная совещание. И я осталась совсем одна с его отцом, неукротимым Эдвардом Уорреном.
— Итак, Натали, — сказал Эдвард, покрутив свой бокал. — Я слышал, что ты писательница.
— Да.
— И у тебя вышла книга.
— У меня... да. Но не под моим именем.
Он молча кивнул.
— Я знаю об этом. Под какой-то Оливией. Мы ее опубликовали.
У меня пересохло во рту. Я ненавидела, когда люди знали о моем псевдониме. Но почему я должна удивляться, что владелец компании знал о моем псевдониме? Владелец, чей сын встречался со мной, с одним из их авторов.
— Совершенно верно.
— Прости, что я так говорю, но я навел кое-какие справки о тебе после того, как ты пришла к нам на ужин.
— Э-э... навели справки?
Его глаза все еще были прикованы к стакану в его руке, и у меня внезапно возникло ощущение, что он просто играл со мной.
— Похоже, ты появилась из ниоткуда. Льюис сказал, что вы познакомились год назад. Но в то время ты встречалась с Пенном Кенсингтоном. Когда у тебя с ним не сложилось, ты перебросилась на моего сына. — Его глаза наконец встретились с моими глазами. Твердые, как скала, и холодные, как камень. — Итак, каковы твои намерения относительно Льюиса?
— Мои намерения?! — Переспросила я, все еще не понимая, куда он клонит.
— Ну, он уже потратил миллион, чтобы заполучить тебя, — небрежно заявил его отец. — Так чего же ты от него хочешь?
Мои глаза стали вдвое больше, а челюсть отвисла.
— О чем вы говорите? Льюис не передавал мне миллиона долларов, и я ничего от него не хочу.
— Твой контракт с издательством «Уоррен Паблишинг» оценивался в семизначную сумму. Ты не настолько наивна, чтобы не понимать, кто выставил эту цифру на аукционе.
У меня скрутило желудок.
— Только не он, — прошептала я.
Эдвард приподнял брови.
— Понятно, что именно он. Иногда он бывает таким доверчивым. Но я уже встречал таких женщин, как ты. И я не хочу, чтобы мой сын связывался с подобными женщинами.
Мое сердце бешено заколотилось в груди, когда я вскочила со своего места.
— Вы хотите сказать, что я — золото искательница?
— Я не произносил этого слова.
— Вам и не нужно было его произносить, лишь намекнуть!
— Значит, мы пришли к взаимопониманию. — Эдвард поднялся с кресла, грациозный, как кошка, и навис надо мной. — Это деловые переговоры. Сколько тебе нужно, чтобы ты убралась с пути моего сына?
Я сжала руки в кулаки. Сквозь меня струился огонь. Я так злилась на него, на его оскорбления, на то, что узнала, на весь ужас от происходящего.
— Вы недооцениваете меня, мистер Уоррен, — выплюнула я.
Он рассмеялся.
— Я так не думаю.
— Пошел ты, — прорычала я. — Можете засунуть себе в задницу свои чертовы деньги. Мне ничего от вас не нужно. Я прекрасно обходилась без ваших денег раньше, и сейчас тоже обойдусь без них.
28. Натали
Я вылетела с балкона, как грозовая туча. Гнев пульсировал, как капли дождя, падающие с неба. Я даже не могла поверить в то, что только что произошло. Что Эдвард Уоррен решил от меня откупиться, заплатив. Он явно все сделал так, чтобы остаться со мной наедине. Пытаясь меня обвинить в том, что я вытягиваю деньги из его сына, предложить мне больше, стараясь избавиться от меня. Никогда в жизни я не чувствовала себя такой оскорбленной.
И еще хуже то, что проделал Льюис. Мне хотелось заорать во все горло. Я переживала, что меня стал издавать Уоррен, успокаивая себя тем, что это было случайным совпадением, что они были не первыми среди издателей, пытающиеся купить мою книгу. Я думала, что Уоррены заслуженно выиграли торги, без вмешательства Льюиса. Оказалось, я ошибалась. Я была настолько глупа, что даже не спросила его об этом.
Льюис расхаживал по гостиной, общаясь по телефону, когда я пронеслась мимо него.
— Натали?
Я не обратила на него внимания. Мне нечего было ему сказать, во мне бушевали эмоции, вернее слов для Льюиса было слишком много, о чем я могла потом пожалеть.
— Натали? Что с тобой? — крикнул он.
Но я схватила сумочку, перекинула ее через плечо. Затем накинула куртку и направилась к двери.
Льюис бросился за мной, позади услышала:
— Что происходит? Куда ты?
Я вошла в лифт, двери стали закрываться у него перед носом. Он просунул руку между дверьми, не давая им полностью закрыться. Затем вошел в лифт.
— Ты в порядке? Почему ты уходишь? — Спросил Льюис. Его глаза были широко раскрыты и полны беспокойства.
— Почему бы тебе об этом не поинтересоваться у своего отца? — Рявкнула я и нажала кнопку нижнего этажа.
— Моего отца? Почему? Он что-то сделал?
Я сердито посмотрела на него. Мне казалось, что я взорвусь в любую секунду, а я не хотела, чтобы наша ссора происходила здесь, в лифте. Мне нужно было выйти на свежий воздух. Подальше от этого обеспокоенного с легкой настороженностью лица. Будто он ничего такого не сделал, будто был чист передо мной.
Я снова посмотрела вперед и скрестила руки на груди, не отвечая.
— Черт. Натали, поговори со мной. Я не знаю, что произошло, поэтому не могу это исправить.
— Да, ты не можешь это уже исправить, — зарычала я.
Наконец лифт остановился, двери открылись, я протиснулась мимо него в вестибюль и вышла наружу.
Льюис бросился за мной.
— Натали, пожалуйста, поговори со мной. Я не хочу, чтобы ты вот так просто сбегала, потому что злишься.
— Слишком поздно.
— Прошу тебя, — взмолился он.
Я проигнорировала его и направилась по Пятой авеню к Центральному парку.
— Мой водитель за углом. Я могу отвезти тебя домой. Давай я отвезу тебя домой.
— Нет, мне нужно пройтись, и я никуда с тобой не поеду.
Льюис фыркнул, но последовал за мной по улице.
— Ты собираешься сбежать в ночь, не объяснив, что случилось? Это несправедливо, Натали.
— Справедливо?! — Завизжала я, не обращая внимания на людей вокруг. — Ты хочешь поговорить со мной о справедливости, Льюис? Может ты мне скажешь, как убедил издателя заплатить мне семизначную сумму? И про то, что именно ты посоветовал Уоррену купить мою книгу?
Он сделал шаг назад, как будто я его ударила.
— Я... хотел помочь.
— Не пытайся все перевернуть с ног на голову, — сказала я ему. — Ты не сможешь убедить меня, что твои действия были так уж для меня хороши. Я хотела, чтобы мою книгу стали издавать, потому что она понравилась, понравилось, как я пишу. Я не хотела, чтобы мне давали фору. Купил бы кто-нибудь другой мой роман за меньшие деньги, я была бы в восторге. Но нет, тебе необходимо было вмешаться. Ты сделал это из-за своих личных побуждений. Так что не говори со мной о несправедливости.
Я резко развернулась и направилась в парк. Центральный парк был лишен красок. Зимние деревья без листьев, зловеще нависали, пока я шла по дорожке.
— Да, сделал, признаю. Я узнал, что Оливия — это ты, и хотел просто помочь. Почему ты считаешь неправильным, что я решил помочь тебе? — спросил он.
— Если твоя помощь была настолько хороша, то почему ты никогда не говорил мне об этом? — Рявкнула я.
Он пожал плечами.
— Мы никогда не затрагивали эту тему.
— Да, ты никогда не поднимал эту тему, зная, что мне не понравится.
Он потянулся и схватил меня за рукав куртки, заставляя остановиться.
— Все, что я делаю, я делаю для тебя, Натали. Всё. Может не совсем правильно, но я не думал, что ты из-за этого так расстроишься. Не знал.