— Поторопитесь, вы двое!
Пенн остановил меня, взяв за локоть.
— Не думаю, что это хорошая идея.
Наконец, я посмотрела в его такие голубые глаза.
— А я не думаю, что ты можешь принимать за меня решения.
— Тебе стоит просто пойти поспать.
— Почему? — Пробормотала я.
— Натали, пожалуйста, тебе здесь не место.
Я вырвалась из его руки.
— Прошу прощения? Мне здесь не место?! Потому что я не светская львица и не технический гений? Твои друзья, похоже, не возражают.
— Я не это имел в виду.
— Я знаю, что тебе трудно говорить то, что ты имеешь в виду, — выплюнула я в ответ.
Он разочарованно выдохнул.
— Перестань искажать мои слова.
Я выгнула бровь.
— Ты сам их искажаешь.
— Послушай, я помню ту ночь. Я помню Париж. Как мы бродили по городу, как я показывал тебе настоящий Париж, как был с тобой. Но это была не ты.
Я прищурилась.
— Ты прав. Нет, не я.
Больше я ничего не сказала. Не сказала ему, что я отдала ему невинность не только физически, но и душевно. Моя мечта о любви была и осталась только мечтой. Реальность же была гораздо больше похожа на пощечину.
Не важно, что я ощущала любовь с первого взгляда к Пенну, все это оказалось тогда ложью. Особенно с его стороны. Он был красивым подарком, завернутым в красивую упаковку. Каково же было разочарование, когда ты, словно на Рождество разрываешь красивую оберточную бумагу утром двадцать пятого, а внутри находишь уголек.
Я протиснулась мимо него, он повернулся, глядя мне вслед.
Я услышала его:
— Я тебя предупреждаю. Это плохая идея.
— Что за плохая идея? — Спросила я, резко оборачиваясь. — Ты имеешь в виду себя? Поверь мне, я уже знаю.
— Натали…
— Что тебя больше расстраивает, Пенн? Что я понравилась твоим друзьям или что не влюбилась в тебя по уши? — Я одарила его своим лучшим сочувствующим взглядом. — Похоже, ты не очень хорошо справляешься ни с тем, ни с другим.
Его челюсть отвисла от моего комментария. Как будто он не мог поверить, что я только что ему сказала. Ему. Наверное, с ним никогда так никто не разговаривал.
И это была славная победа.
Самая сладкая победа, которая заставила меня почувствовать себя совершенно опустошенной.
Но я все же заставила себя своим выигрышем насладиться, что последнее слово осталось за мной, гордиться, что я его поразила.
6. Пенн
Огромным усилием воли, я заставил себя остаться на месте, наблюдая за задницей Натали, исчезающей за дверью. Я понятия не имел, как все это могло так ужасно закончиться.
Последний раз я видел ее шесть лет назад. Все тогда было так просто. Как дыхание. Честно говоря, я никогда не думал, что увижу ее снова. И теперь, когда она находилась здесь, остановившись в моем летнем домике, было трудно не вспомнить, почему я тогда ее так хотел.
И я не шутил, когда сказал, что помню, как мы вместе провели ту ночь в Париже. Я все помнил. Все. Она была единственным ярким пятном во всей этой забытой богом истории.
Она была таким ярким лучом света. Незамутненная драмой моего мира. Совершенно невинная, просто очаровательная в наших отношениях. Конечно, я немного преувеличивал то, что говорил ей, но уж точно не лгал. Если уж на то пошло, черт возьми, я был с ней даже слишком откровенен.
С ней легко было вести разговоры по душам и говорить правду.
А теперь...
Я понятия не имел, кто эта чертовая девчонка, которую увидел.
Женщина. Черт, неужели она теперь стала такой женщиной?
Когда она вышла из воды, как богиня воды Мелузина (дух в теле, только что потерявший свой хвост на ночь, чтобы найти мужа), вода стекала по ее телу. Ее серебристо-белые волосы намокли и блестели в лунном свете. Она выглядела... божественно. Беззащитно и сияющая, даже в слабом свете тлеющих углей от костра и Луны. Превосходно. Это было похоже на сон наяву.
Сон, который быстро обрушился реальностью.
За шесть лет многое может произойти. Это очевидно. Я, похоже, тоже изменился с тех пор, по крайней мере, она не дала мне в этом усомниться. Но она была такой молодой и энергичной тогда, наполненная мечтами и жизнью, а теперь стала пресыщенной и циничной. И это было совсем не ее.
Черт! Мне было от этого так хреново.
Самым разумным было бы не думать об этом. Она разозлилась на меня, что я бросил ее тогда. Лучше было бы позволить ей провести одну веселую ночь с моими друзьями, какими бы придурками они ни были, а потом снова исчезнуть с ее пути. Ее жизнь бы пошла своим чередом.
Но почему-то ноги меня не слушались. Я был заинтригован. А меня было нелегко заинтриговать.
Я нашел наружную стереосистему и включил, подключив к своему телефону, прежде чем включить «Раболепствие» Мэтта Мэйсона. Потом вышел на террасу с задней стороны дома. Остальные члены команды и Натали в нижнем белье расположились в бассейне с подогревом. Хотя я только что видел ее полностью обнаженной, мои глаза все еще были прикованы к ее фигуре, едва скрытой под водой.