Я не дрогнула, продолжая стоять босиком перед Пенном и священником.
Глаза Пенна загорелись, и он, казалось, ничего не мог с собой поделать. Он притянул меня к себе и коротко поцеловал в губы.
— Ты прекрасно выглядишь.
— Спасибо, — выдохнула я с улыбкой.
Я нашла свободное платье в богемном стиле в самом первом свадебном магазине, в который заглянула. Оно подошло, идеально сев по фигуре, мягкое кружево на лямках, обвивалось вокруг талии, юбка спадала, как занавес, к моим ногам, я поняла, что это платье ждало именно меня.
Как судьба.
Как и мы.
Я наклонилась вперед и пожала руку Пенну, когда священник начал церемонию. Я едва слышала его слова. Мое внимание было приковано к Пенну. Взгляд его прекрасных голубых глаз, когда они смотрели на меня со всей любовью. Точно такое же выражение было на моем лице. Я не видела толпы, собравшейся на пешеходных дорожках, чтобы засвидетельствовать нашу маленькую церемонию. Не слышала звуки города в качестве нашей свадебной мелодии.
Только я и Пенн. Клятвы и соединение нашей любви. С этого момента клятвы связывали нас вместе. Обещание быть в любовь до последнего дня.
— Клятвы — это не просто слова, а обязательства, которые вы даете друг другу в браке на все последующие годы, — сказал священник.
Я сглотнула и кивнула. Пенн усмехнулся в ответ.
— Берешь ли ты, Натали, Пенна в законные мужья, чтобы с этого дня, в радости и в горе, в богатстве и в бедности, в болезни и в здравии, любить и лелеять, пока смерть не разлучит вас?
— Да, — выдохнула я.
— А ты, Пенн, берешь ли Натали... — начал священник, и непрошеные слезы навернулись на моих глазах.
Когда священник закончил, Пенн уверенно сказал:
— Да.
— Теперь перейдем к кольцам, — сказал он.
Пенн достал из кармана кольца и протянул мне свое. Я крепко держала его, так как у меня дрожали руки. Вот оно. Сейчас все стало так реально. Держа его обручальное кольцо и давая обещания друг другу.
— А теперь, Натали, надень кольцо на палец Пенна и повторяй за мной, — сказал священник.
Я сглотнула и двинулась вперед, надевая кольцо на палец Пенну. Я посмотрела на него с удивлением, как легко ему подошло золотое кольцо. Выглядело так, будто оно всегда должно было быть на его пальце.
— Это кольцо — знак моей любви, — сказала я, повторяя за священником. Мои глаза были прикованы к голубым глазам Пенна. — Я выхожу за тебя замуж с этим кольцом, со всем, что у меня есть, и со всем, чем являюсь.
Улыбка Пенна была широкой, когда он надел мне кольцо на палец, и я планировала носить его до конца своей жизни.
— Это кольцо — знак моей любви, — повторил он. — Я женюсь на тебе с этим кольцом, со всем, что у меня есть, и со всем, чем являюсь.
— Можете поцеловать невесту.
Пенн потянулся и подхватил меня на руки, прижимая наши губы друг к другу и скрепляя наш союз. Я прижалась к нему всем телом, чувствуя его надежную силу. Все, чего я хотела. И я каким-то образом оказалась здесь, в этом моменте, вопреки всему. Я боялась, что мы будем сломлены, разбиты, что наши отношения закончатся, но оказалось, благодаря этим трудностям мы стали еще сильнее. И я чувствовала каждую унцию нашей силы в этом идеальном поцелуе. Точно так же, как наш первый поцелуй перед Эйфелевой башней много лет назад.
В нашей невольной толпе свидетелей раздались радостные возгласы. Мы рассмеялись, оторвавшись друг от друга, радостно улыбаясь.
— Я не ожидал толпы, — призналась я.
— Такова наша жизнь.
Я встала на цыпочки и еще раз поцеловала его в губы.
— Пока я с тобой, это все, что имеет значение в жизни.
— Ты моя.
— Да, а ты мой.
Он подмигнул мне и пожал руку священнику.
— Спасибо, что уделили мне время так быстро.
— Ну конечно. Поздравляю! — сказал священник. — Наслаждайтесь своим медовым месяцем в Париже.
— Обязательно, — сказал Пенн, а затем подхватил меня на руки и понес к фотографу, который делал один снимок за другим.
Час ушел на снимки, мы поблагодарили фотографа и направились обратно в квартиру Пенна.
Последние три ночи мы провели в гостиничном номере Пенна, как и планировали, прежде чем окончательно переехали в его квартиру. Он хотел, чтобы наша первая ночь в его квартире была как мужа и жены. И я была взволнована тем, что проведу ночь в его постели, где он был первым моим мужчиной. На самом деле, одна эта мысль казалась такой нереальной.