— Отлично, — сказала Элизабет. — Увидимся завтра вечером на гала-концерте?
— Конечно. Я так взволнована, что снова буду в вашем дизайнерском наряде.
Элизабет усмехнулась.
— Натали, позволь представить тебя Полу. Он работает в журнале «Вог».
А потом последовала череда других представлений. Все эти люди хотели узнать, кто я такая. Все считали меня важной персоной, потому что сама Элизабет представляла меня, делая меня важной персоной. Это было безумие. И от света прожекторов у меня слегка закружилась голова. Я впервые поняла, почему Кэтрин хотела такой жизни. Этот безумный светский образ жизни, где весь мир строился на дорогих дизайнерских вещах, вечеринках и связей с другими модными людьми. Мир, в котором имя держится на том, чтобы хорошо выглядеть, водить знакомство с нужными людьми и публиковать свои фотки с ними в интернете, чтобы другие могли их разглядывать. Утомительно, но все равно волнующе.
Наконец я выбралась из толпы. Гармони все еще разговаривала с кем-то, я не могла уйти без нее, так как все еще хотела попасть в бутики. Но мне нужно было побыть одной. Секунду, чтобы передохнуть.
— А я все гадал, встречу я тебе когда-нибудь одну.
Я вытянулась по стойке «смирно», как олень, пойманный фарами машины.
— Льюис, что ты здесь делаешь?
Мой пульс глухо стучал где-то на шее. Страх был первым, что я ощутила. Несмотря на то, что я находилась в заполненной людьми комнате, мне казалось, что я стою наедине с ним. Это был первый раз, когда я встретилась с ним один на один без Пенна. И мне стало не по себе и как-то грустно. Не так давно мы закончили наши отношения, теперь я даже чувствовала себя рядом с ним не очень хорошо, не говоря уже о том, чтобы быть наедине.
— Шарлотта выступала на показе у Элизабет, — сказал он без всяких усилий.
Конечно. Я видела Шарлотту сегодня на подиуме и на открытии «Тринити» в декабре. Она была высокой, стильной и красивой чернокожей женщиной с натуральными волосами. Это было невероятно. Я была так поглощена Гармони и Джейн, потому не подумала, что Льюис может быть здесь, чтобы посмотреть шоу.
— О, конечно. Может тебе, следует ее найти, — сказала я, поворачиваясь, чтобы уйти.
Он схватил меня за локоть, останавливая.
Я развернулась, готовая стереть самодовольное выражение с его лица.
— Не прикасайся ко мне.
— Натали, прошу тебя, — сказал он. Его большие карие глаза смотрели умоляюще. Он выглядел убитый горем. Но он сам все сделал.
— Нет. Между нами все кончено, Льюис. Ты должен это понять.
— Это была ошибка.
— В какой именно части? — Спросила я, вырываясь из его хватки.
— Во всех. Я не должен был оставлять этот файл. Мне не следовало этого делать. Я хочу, чтобы ты вернулась. Я все исправил. Мы же можем решить эту проблему.
— Какая часть моей личности наводит тебя на мысль, что я прощу тебя за то, что ты совершил?
— Значит, ты можешь простить Пенна за то, что он испортил тебе жизнь, но не меня за то, что я пытался тебя оберегать и заботиться?
Я застонала и отрицательно покачала головой.
— Я не хочу об этом говорить, Льюис. Все кончено. И не хочу слушать твои оправдания, также оправдываться перед тобой за свои действия. И ты ничего не исправил, никаких ошибок. Ты просто очередной раз попытался манипулировать мной. Я никому не позволю собой манипулировать, — ледяным тоном сказала я ему.
— Натали, я люблю тебя.
— Нет, — просто ответила я. — Пожалуйста, оставь меня в покое.
Я снова попыталась уйти, но он схватил меня за предплечье. Жестко. Достаточно сильно. Я запротестовала.
— Прекрати, Льюис! Ты делаешь мне больно.
— Значит, вот так, да? Ты вернулась к нему? Даже несмотря на то, что он, бл*дь, играл с тобой? Поэтому ты послала его на собрание нашей команды? Чтобы он угрожал мне? —прорычал он. — Мне никто не имеет права угрожать.
— Льюис, я понятия не имею, о чем ты говоришь. Но если ты меня не отпустишь, я закричу, — прорычала я. Слезы жгли глаза от боли.
Он моргнул, как будто пришел в себя. Отдернул руку, словно обжегшись.
— Натали, прости. О, черт, я не имел в виду…
— … но ты уже сделал, — выдохнула я, держась за руку.
— Не знаю, что на меня нашло.
— Ты не добьешься своего, — выплюнула я. — В кои-то веки у твоего дерьма, которое ты затеял, есть последствия, и тебе они не нравятся. Ну, так привыкай, черт возьми.
Я зашагала прочь, высоко подняв голову, хотя голова гудела от неожиданной боли в руке и слов, которые он сказал. Какое-то чертовое дерьмо.
Но... он решил, что я отправила Пенна на собрание его команды.
Что за собрание его команды?
Гармони помахала мне рукой, когда я достала телефон, чтобы позвонить Пенну. Я заскрежетала зубами. Звонок может и подождать. Я все еще хотела пойти с Гармони в бутик. Вместо этого я набрала текст: