Я зашагала прочь, высоко подняв голову, хотя голова гудела от неожиданной боли в руке и слов, которые он сказал. Какое-то чертовое дерьмо.
Но... он решил, что я отправила Пенна на собрание его команды.
Что за собрание его команды?
Гармони помахала мне рукой, когда я достала телефон, чтобы позвонить Пенну. Я заскрежетала зубами. Звонок может и подождать. Я все еще хотела пойти с Гармони в бутик. Вместо этого я набрала текст:
«Ты ходил на собрание твоей команды?»
Ответ от Пенна пришел почти мгновенно.
«Да».
Ублюдок.
«И когда ты собирался мне об этом сказать?»
Я была в ярости, а должна была держать себя в руках. Потому что должна была пойти с Гармони в бутик. Весь этот опыт, пройтись с ней по бутикам, был хорош для того, кем я хотела стать и чего хотела достичь. Я не могла отказаться, чтобы наорать на Пенна. Но, черт возьми, все старые подозрения всплыли в голове. Именно так. Словно по щелчку пальцев, все хлынуло обратно.
«Могу я тебе позвонить?»
«Нет, я с Гармонией. Мы направляемся в бутик».
«Черт, Нат. Я не хочу объяснять все в сообщении. Могу покинуть кампус и приехать к тебе?»
«Не беспокойся. Я заскочу в кампус, когда мы закончим. Думаю, это даст тебе время подготовить правдивый рассказ».
«Все совсем не так. Совсем».
Я подавила ту старую знакомую ярость. Черная яма, в которой я поселилась, твердила: «Сожги. Уничтожь дотла. Сожги его дотла». Но я не хотела этого. Не хотела причинять ему боль. Просто мне уже казалось, что я сама сжигаю себя дотла.
«Поговорим позднее».
«Пожалуйста, не думай об этом весь день. Это было безобидное собрание».
«Все, что касается вашей команды, никогда НЕ БЫВАЕТ безобидным».
Затем я засунула телефон обратно в сумочку и поклялась не обращать на него внимания, пока не закончу тусоваться с Гармони.
— Все хорошо? — спросила она, когда я наконец добралась до нее.
— Ага. Все просто прекрасно.
— С Льюисом ваш разговор выглядел напряженно. — Она выгнула бровь, когда мы вышли из комнаты.
— О да, — ответила я, — он не в восторге от нас с Пенном.
Гармони хихикнула.
— Думаю, что именно так. Но кто может устоять перед Пенном Кенсингтоном, верно?
Мне хотелось пробурчать себе под нос, что я, конечно, пыталась и выстояла, когда он вел себя как придурок. Но это ничего бы не решило. Мне нужно было сначала поговорить с Пенном, а не жаловаться на него одной из его многочисленных бывших.
— В значительной степени, — наконец сказала я.
— Льюис вообще ревнивый тип.
— Это я заметила.
— Я всегда удивлялась, что вы были вместе, — сказала Гармони. — Что ты перепрыгнула с одного мужчины к нему, а потом обратно.
— Все было не совсем так.
— Всегда бывает не совсем. — Гармони подняла руки. — Поверь мне. Я без осуждения. У нас с Пенном запутанное прошлое. Я понимаю, каково это — делать глупости из-за парней. Парень, с которым я встречалась раньше, начал встречаться с другой. Мне хотелось ему насолить, ударить побольнее, чтобы он умолял меня вернуться. Я ненавижу это чувство.
— Прости, — машинально ответила я. Хотя я только наполовину была в этом разговоре. Мне хотелось порыться в сумке и прочитать на телефоне ответ Пенна. Но я не стала этого делать, поскольку нужно было успокоиться, прежде чем я ворвусь к нему в кампус и наброшусь на него.
— Не извиняйся. Мой парень оказался придурком, — Гармони улыбнулась мне. — А вот и бутик. Боже, я снова пинаю себя за то, что надела каблуки. Столько приходится ходить. На таких мероприятиях, всегда говорят, что мы можем сменить обувь на более удобную, но я никогда этого не делаю.
Гармони говорила и говорила, когда мы вошли в первый временный бутик. А я старалась не обращать внимания на жужжание телефона на дне сумки.
17. Натали
После нескольких часов рассматривания разной одежды, разговоров с кутюрье и общения со знакомыми людьми, я отклонила приглашение Гармонии пойти вместе с ней на следующее мероприятие. Хотя она мне нравилась. Удивительно, учитывая, что она выросла в этом обществе. Но я не смогу справиться с таким большим количеством людей этого общества, когда была на взводе по поводу предстоящего разговора с Пенном.
Я села в первое попавшееся такси и попросила отвезти меня к Колумбийскому университету. Откинула голову на спинку сиденья и закрыла глаза. Ноги болели так, что я не могла поверить. Голова болела также. И как бы я не хотела все выяснить с ним, мне не хотелось вступать с ним в конфронтацию. Потому что я понимала, что за этим последуют радикальные изменения.
Я была рада, что у меня была возможность остыть за эти несколько часов, которые провела с Гармони, не выплескивая сразу на него весь свой гнев, но от этого не чувствовала себя лучше. Он мог всего мне не рассказывать. Но его друзья, вернее его команда, были нашей погибелью. Они подставляли и разлучали нас ни раз, и он был просто идиотом, если не понимал этого.
Когда мы опять сошлись с Пенном, я была в кампусе его Колумбийского университета всего один раз. Он как-то задерживался, хотя пригласил меня на ужин. Обычно я целыми днями работала над своей новой книгой. И не собиралась с ним никуда идти, потому что была рада, что впервые села писать после отказа издательства «Уоррен».
Философский факультет располагался почти в непосредственной близости от главного двора, рядом с библиотекой и довольно внушительной церковью. Мои каблуки стучали по выложенному плиткой тротуару, пока я приближалась к внушительному зданию. Я вошла внутрь, каждый раз удивляясь, что он выглядел как любой другой университет, в котором я была. К Колумбийскому университету все испытывали такое благоговение, что трудно было представить, что он выглядит таким родным. Я прошла по коридору к лифту, поднялась на третий этаж. Его кабинет располагался в углу, на двери висела табличка с надписью: «Доктор Кенсингтон».
Я постучала один раз и услышала облегченный вздох с другой стороны.
Глубоко вздохнув, я повернула ручку и вошла в кабинет Пенна. Мой взгляд блуждал по уютной комнате, заставленной книгами от пола до потолка, книгами и еще книгами. В центре стоял стол Пенна с множеством мониторов. Его стальные голубые глаза встретились с моими, напряжение потрескивало между нами. Несмотря на то, что я разозлилась на него, я не могла отвести взгляд от его стола, представив, как можно было использовать этот стол в нерабочее время.
Я остановила поток мыслей и толкнула за собой дверь, закрывая. Сегодня я пришла сюда по другой причине.
— Ты не ответила ни на одно мое сообщение.
— Я перестала их просматривать, — сказала я, бросая сумку на стул перед его столом.
— Тебе не следовало меня игнорировать.
— Я была занята.
— Тогда давай поговорим. Ты злишься, потому что я встречался с командой.
— Да, я просто в бешенстве, — осторожно сказала я, упираясь руками в его стол и наклоняясь вперед. — Я же просила тебя ничего не говорить Льюису. Я тебе сказала, что справлюсь с ним сама.
— Ты сказала мне не делать глупостей.
— То, что ты сделал было глупо! — Огрызнулась я.
— Нет. Ко мне пришла Ларк. Она созвала собрание команды и попросила меня прийти, как в старые добрые времена. Я так и сделал. Это не моя вина, что как только мы сталкиваемся вместе, мы не можешь нормально общаться с Льюисом.
Я прищурилась.
— Ты намеренно туда пошел, чтобы остановить его.
— Да, — легко согласился он. — Я знал, что ты не хочешь, чтобы я ему что-то говорил, Натали, но он преследует тебя. Я хотел, чтобы он остановился. Он явно не слушает.
— Нет, не слушает. Он был на показе Элизабет и загнал меня в угол, — я инстинктивно потерла руку, вспоминая о его хватке. — Он сказал мне, что виделся с тобой, — глаза Пенна сосредоточились на том месте, которое я потерла.
— Почему ты держишься за руку? — Он соскользнул со стула, смертельно спокойный. — Он сделал тебе больно?
— Он схватил меня за руку. Было больно, но я выживу.
— Что дальше? В следующий раз он ударит тебя? И ты злишься на меня за то, что я с ним хотел поговорить, что он делает такое дерьмо? Честно говоря, он не получил того, что заслуживает. Я должен был расплющить его, — прорычал Пенн.
— Я просила тебя позволить мне самой разобраться с ним, но ты сделал все по-своему.
— Потому что ты не должна этого делать! Я справлюсь с Льюисом.
— Почему ты не сказал мне, что идешь на собрание? — Потребовала я ответа.
Он откинулся на спинку кресла.
— Я должен был тебе сказать. Это было глупо.
— Тогда почему ты этого не сделал?
— Ты их ненавидишь. И не без оснований. Но каким-то чертовым образом они все еще мои друзья.
Мои ноздри раздулись.
— Они тебе не друзья! Друзья так не поступают. Друзья так не относятся друг к другу.
— Я всегда на них полагался. Если у меня были проблемы, я всегда шел к ним. Я знаю их всю свою жизнь. Мы столько времени вместе. И даже когда я хотел выбраться из этого мира, я не хотел убегать от них, потому что они были всем, что есть у меня. Это не имеет никакого здравого смысла, я не должен ощущать таких эмоций по отношению к ним после их дерьма, но я их ощущаю.
— Просто потому, что они единственные люди, с которыми ты когда-либо дружил, не делает их друзьями.
— Кэтрин забрала меня из аэропорта в тот день, когда умер мой отец, — тихо сказал Пенн. — Льюис сидел со мной. Он ничего не говорил, не пытался меня утешить. Но он пробыл со мной весь день. В тот вечер Ларк позвонила и заказала китайскую еду на вынос и тоже пришла ко мне. Роу пришел уже совсем поздно. Он был в отъезде по делам, когда услышал новость. Как только он вернулся, то обнял меня. — Я встретилась с его взглядом. — Роу, который терпеть не может, когда к нему прикасаются, сам обнял меня. Так что, возможно, они не похожи на друзей, в том смысле, как ты себе представляешь. Может со стороны показаться, что нас связывают только секреты, предательство и дерьмо, но не только это. А больше похоже на семью.
Я закрыла глаза и отступила.