Пенн провел пальцами по моим волосам.
— Она разбирается в бизнесе. Это уж точно. Интересно, сколько Корт вложил в ее клуб?
Я пожала плечами. Об этом я как-то не подумала.
— Глупо, но я хочу ей позвонить? Хочу прояснить наши отношения и как-то их исправить?
— Нет, Натали, это не глупо. Ты хороший человек. Вот как ты справляешься с подобными ситуациями.
— Нет, — прошептала я. — Я заставила ее уйти, а сама осталась, чтобы Кэтрин не видела, как я расстроена.
Его палец коснулся моего подбородка, и он приподнял мою голову, посмотрев мне в глаза.
— Это не делает тебя плохим человеком. Желание помириться со своей подругой, чтобы та не совершила — это по-человечески. Когда я узнал о проблемах Льюиса, я позвонил ему. Не раздумывая ни секунды. Несмотря на все дерьмо, через которое мы прошли.
— Ага. Но… Я не могу позвонить Джейн.
— Наверное, не сейчас. Не когда ты немного пьяна и еще злишься на нее.
— Тьфу, — застонала, уткнувшись головой в подушку. — Я только что вспомнила, что у нас благотворительный вечер будет в «Тринити».
— И что? Джейн — профессионал. Она не упустит шанса провести твое мероприятие, даже если вы будете в ссоре. Она увидит скорее всего в этом возможность помириться.
Я стиснула зубы и приподнялась на локте, чтобы посмотреть на него.
— А что, если я не готова с ней мириться?
— Поймешь, когда придет время — готова ты или нет.
— Откуда ты знаешь?
Он вздохнул и нежно поцеловал меня в губы. На его лице не осталось остатков сна, наоборот, он выглядел очень серьезным.
— Я понимаю границы дружбы. И то, что вас сейчас разделяет и что может удержать вас вместе.
Я нахмурилась, услышав эту фразу. Я знала, что он прошел через многое со своей командой, и именно поэтому они были так близки, несмотря на ужасы, которые причиняли друг другу и другим вне их круга. Но мне казалось, что он хочет сказать мне нечто большее.
— Что ты хочешь этим сказать? — Спросила я.
— То, что сделала Джейн, было неправильно. Она знает, что это было неправильно. Только вам двоим решать, положит ее поступок конец вашей дружбе или укрепит ее. — Он сделал паузу, словно не зная, говорить дальше или нет. Потом все же произнес: — Я давно хотел тебе рассказать кое-что. Но все мялся. Но думаю… думаю, что должен.
— Ты меня немного пугаешь, — призналась я.
— Нас это не касается, — произнес он. — Это часть моего прошлого, о которой никто не знает. Только те люди, которые в этом участвовали.
— Команда? — Догадалась я.
— Да. Я, Кэтрин, Льюис, Ларк, Роу и Адди тогда еще. И девушка по имени Ханна Стрэттон.
Услышав это имя, я выпрямилась в постели.
— Девушка, которая покончила с собой?
Пенн вздрогнул. Он тоже сел.
— Откуда ты знаешь?
— Мне Льюис сказал. Ну, на самом деле, Адди сказала, что если я не знаю о Ханне, то я действительно не знаю на что способна команда. А Льюис сказал, что вы дружили, а потом, когда ее отправили в реабилитационный центр, она покончила с собой. Это была одна из причин, по которой Льюис и Адди расстались, Адди тогда покинула вашу команду.
Пенн молчал, и молчание растягивалось, пока не стало звенеть в воздухе. Как будто в любую секунду оно могло надломиться.
— Так вот что он сказал? — Наконец выдавил Пенн.
Я сглотнула и кивнула.
— Полагаю... это не весь ответ?
— Ну, это тот ответ, о котором мы договорились много лет назад.
— Что… что это значит?
Пенн посмотрел вниз, потом снова на меня. На его лице появилось смирение, будто у него на плечах был десятитонный кирпич, и он, наконец, собирался его сбросить.
— Ты… была не первой, на кого мы заключали пари. Долгое время мы просто, чтобы подурачиться, заключали пари на все. Это было ребячеством и глупостью, но пари стало практически неотъемлемой частью нашей команды. В старших классах на первом году обучения к нам в школу пришла новая девочка. Ее звали Ханна. Она была новичком, явно была лучшей в своей бывшей школе в Индиане или где-то еще. Но это ничто для Верхнего Ист-Сайда, как тебе хорошо известно.
— У меня не было подруг в школе, но да, я знаю это чувство. Здесь работает все по-другому.
— Она была как рыба, вытащенная из воды. Пария. Однажды Кэтрин пошутила и сказала, что может сделать ее одной из самых популярных девочек в школе. Мы поспорили. Она заявила, что это слишком просто. Поэтому я сказал, что готов поспорить, что смогу заставить ее переспать со мной.
Я нахмурилась, рефлекторно отступая от этой версии Пенна. Тот, кто причинил мне такую же боль с пари.
— В любом случае, на самом деле пари для нас было не так важно. Я выиграл. Мы сделали Ханну одной из нас. Я переспал с ней. Кэтрин была права. Все было слишком просто. Это было неправильно на многих уровнях. — Он покачал головой, словно попал в водоворот того времени много лет назад. — После этого мы ее бросили как ни в чем не бывало. Отвергли ее. По школе поползли слухи, что она шлюха, дает каждому, что ее юная, невинная внешность — всего лишь игра, что она наркоманка. Мир — жестокое место. И мы сами породили эту жестокость.
— Это ужасно, — сказала я. — Наверное, она чувствовала себя такой одинокой.
— Ага. Это было ужасно, Натали. Я глубоко сожалею об этом. Потом стало еще хуже.
— Хуже? Хуже, чем ты переспал с ней, а потом вы стали над ней издеваться?
Он нахмурился.
— Я был тогда не хорошим человеком. Я никогда не утверждал обратное. Но именно Ханна открыла мне глаза. Жаль, что я не могу все вернуть.
— Так что же случилось?
— Ну, она пришла ко мне и умоляла прекратить ту обструкцию, которую мы устроили, принять ее обратно. — Он даже не мог встретиться со мной взглядом. Печаль и смятение отразились на его лице. — Я ответил, но совсем не по-доброму. В тот же вечер она отправилась к Льюису. Они переспали, как ты можешь себе представить, все стало только хуже.
— Господи, Пенн.
— Знаю. После этого Кэтрин устала от этого бардака. Ей никогда не нравилось, когда внимание было обращено на другого, а не на нее. Она сделала вид, что хочет снова подружиться с Ханной... и подбросила ей наркотики.
Мой вздох был слышен в тишине комнаты.
— Что?
— Мы все баловались. Ханна тоже, когда была с нами. Но... она не была наркоманкой. И я не знал, что Кэтрин подкинула ей наркотиками, пока родители Ханны не узнали об этом и не отправили ее в реабилитационный центр.
— О Господи! Где она покончила с собой. Потому что устала терпеть ваши издевательства.
Он кивнул.
— Это был ужасный день. Я не горжусь тем, что произошло. На самом деле, это мое самое глубокое сожаление. После этого Адди не выдержала. Не потому, что Льюис ей изменил. Они постоянно так поступали друг с другом. Но сейчас это послужило тем, что подтолкнуло Ханну к крайности. Адди винила нас. И правильно. Она ушла. Мы согласились больше не поднимать эту тему. У нас была своя версия случившегося, и мы ее придерживались. После этого команда сплотилась еще больше. К тому времени у нас было уже слишком много секретов.
Я не знала, что сказать. В конце концов, говорить было не о чем. Все это случилось лет десять назад, а то и больше. Они были молодыми и глупыми.
Бессердечные мальчики и девочки, скрепляющие свое жестокое наследие кровью.
Ханна оказалась несчастной жертвой. Она заплатила самую высокую цену за чудовищное преступление — желание принадлежать высшему обществу. Я знала это достаточно хорошо. Как Кэтрин могла обмануть и манипулировать, как Льюис умел очаровывать. Пенн умел соблазнять. Они все были по-своему испорченными, со своими собственными манипуляциями и махинациями. За ними оставался след разрушений, даже смерти.
Я чувствовала себя чем-то похожей на Ханну тем, что ей пришлось пережить. Через что мы обе с ней прошли. Те унижения, которые пережили от команды Верхнего Ист-Сайда. И я чувствовала оправдание своим действиям за то, что мстила им.
Потому что я с самого начала говорила, что я не первый человек, которому они причиняли боль и такие страдания, и я не буду последним, если им по-прежнему все будет сходить с рук. Я находилась здесь и хотела преподать им урок. Льюис уже свой урок получил. Кэтрин тоже поджидал сюрприз с моей стороны. И признание Пенна о первом пари, которое скрепило четверых людей на веки, только доказывало, что я поступаю правильно. Я хотела отомстить за таких, как Ханна. Чтобы никому не пришлось снова проходить через то, что прошла она и я. Никогда больше.
Я откинулась на спинку кровати.
— Спасибо, что сказал мне правду.
— Ты... стала думать обо мне хуже? — осторожно спросил он. — Я бы не стал тебя винить, из-за этой истории, я не очень высокого мнение о себе.
— Нет, не хуже. — Я действительно не стала думать о нем хуже. — Ты пытался выбраться из этого мира. Ты хотел стать чем-то большим и чем-то лучшим. Ты усвоил свой урок, чего не могу сказать про остальных членов команды.
Он снова опустился на кровать. Его рука скользнула мне по плечам и притянула к себе.
— Я никогда никому не рассказывал эту историю. Мы стараемся ее не вспоминать. У меня такое чувство, будто я всю жизнь ждал, чтобы открыть свою душу.
— Тебе надо было сходить к психотерапевту.
Он усмехнулся и поцеловал меня в макушку.
— Возможно. Но моя мать видит в этом слабость.
— Это смешно. Многие обращаются к психотерапевту. Мы все лажаем. Излить душу — это единственный способ справиться с тем, что произошло. После того как я покинула Хэмптон, я посещала психотерапевта каждый день. Ну... после того, как смогла подняться с дивана Эми. — Выдохнула я. — И это помогло мне выжить, но не пережить. Ты помог мне пережить.
— Я сожалею о пари. И о нашем годе разлуки. И о Льюисе. И Кэтрин. И что случилось с Джейн сегодня вечером. Обо всем. Жаль, что мы не можем повернуть время вспять и начать все сначала.
Я толкнула его локтем.
— Если бы мы начали все сначала, меня бы здесь не было. Я бы не смогла.
— Сомневаюсь.
Я пожала плечами. У меня были серьезные сомнения на этот счет. Я ставила одну ногу перед другой, поднимаясь на вершину с чистой решимостью. Единственное, что мне помогало в этом — Пенн, с ним было все как-то легко.