Я заметил Голубка, сидящую с Джеральдиной и группой членов Ослов в дальнем конце зала, и ее глаза нашли мои, как магнитом. Она поднялась со своего места, но я покачал головой, не желая, чтобы ее видели с каким-то Фейри, опозоренного Властью. От этого у меня кровь стыла в жилах. Моя жизнь разрушена до неузнаваемости. Меня больше никогда не будут воспринимать как равного в обществе. Мы с Дарси официально разошлись. Как я вообще могу надеяться снова встречаться с принцессой Вега? Я запятнаю ее имя, уничтожу поддержку, которую она получила в борьбе за трон. Хватит и того, что, по их мнению, я якобы сделал с ней, заслуживая место в тюрьме, но в некоторых смыслах ситуация оказалась еще хуже. Ибо я стал опозоренным Фейри, и для моего рода нет участи ужаснее, чем эта.
Я мгновенно забыл о своей испорченной репутации, когда позади меня Дариус произнес мое имя.
Я обернулся и увидел, как он стоит рядом, обнимая Тори за плечи, его глаза сияют таким же карим светом, какими они были до того, как он стал Нечастным. Мое сердце екнуло, когда он крепче прижал Тори к себе, и ни один толчок не сотряс землю, нет признаков того, что небеса взывают, пытаясь разлучить их. Они освободились от своих уз, это ясно как день, и я не мог не радоваться за них.
— Что ты сделал? — изумленно спросил я, поднеся руку к тому месту, где на моей коже столько лет красовалась метка Льва. Она исчезла. Наконец-то мои узы разорваны, моя жизнь возвращена мне и больше не принадлежит кому-то другому. И груз этой правды обрушился на меня только сейчас, когда я увидел истину в его взгляде, что он действительно сделал это. Каким-то образом он разорвал узы.
— Я молился звездам, и они ответили, — с улыбкой, ярче которой я не видел на его лице уже многие годы, произнес он. Я почти и забыл, что он может так улыбаться, без тяжести тысячи нош, давящих на него.
— В этом нет никакого смысла, — в недоумении проговорил я, качая головой и подходя ближе, не зная, как теперь обстоят отношения между нами. Я не знаю, кто мы друг для друга без этих уз, мы и до них были друзьями, но за прошедшие годы так изменились, а вдруг мы уже не так близки? Что если нас это сломает?
Я выкинул эти страхи из головы, рванулся вперед с бешеной скоростью и ударил его в живот. Он повалился на спину, я рассмеялся и толкнул его в спину, испытывая искушение сделать это еще раз, доказав, что я теперь могу, и ухмылка на его лице подсказала, что он готов к бою.
Но прежде чем мы успели вступить в настоящую схватку, появились Наследники, набросились на него и схватили его и Тори в свои объятия, сжимая их в тесном кругу, пока Сет завывал от радости. Они все начали вторить ему, пока толпа в комнате не стала ликовать, а я уставился на них, чувствуя себя не в своей тарелке, так как мое сердце, казалось, уменьшилось вдвое.
— Все ликуйте! Истинные королевы и Наследники Совета Целестиалов наконец-то объединились на пути к свободе и процветанию для всех нас! — воскликнула Джеральдина, ее голос волшебным образом разнесся по залу, заставляя все больше и больше людей ликовать при виде моего лучшего друга, когда меня оттолкнули от него.
Толпа проталкивалась мимо меня, оттесняя все дальше назад, не сводя глаз с людей, и мое горло сжалось. Я уставился на Дариуса поверх их голов, в то время как Макс взъерошил свои волосы, а Калеб прыгал вверх-вниз с подпрыгивающим вокруг них Сетом.
Дарси подошла к ним следом вместе с Джеральдиной, и они снова обнялись, практически закружившись по кругу, после чего Джеральдина начала петь.
— О великий и веселый день настал! Звезды ярко светят нам всем, нам всем, — пела она, и полкомнаты присоединилось к ней, очевидно, зная эту случайную песню, которую она продолжала. — О, теперь пришла сияющая луна! Чтобы сиять для нас всех, для нас всех.
Сет завыл громче, и от большой группы в конце зала, в которой я признал Оскура, раздался общий хор завываний. А раз они здесь…
— Должно быть, грустно остаться без друзей. — Рука опустилась на мое плечо, и я обернулся, обнаружив Леона Найта с его длинными золотистыми волосами и широкой грудью. Он учился в Академии Авроры в классе Габриэля, и я несколько раз играл с ним в питбол, пока учился в Зодиаке, до того, как он стал профессионалом и стал жить мечтой, о которой сам всегда мечтал.
— Я по-прежнему остаюсь твоим другом, дружище, — ответил он с львиной ухмылкой. — Должно быть, тебе здесь одиноко. Совсем один, без людей.
— Я в порядке, — пробормотал я, переводя взгляд на Дарси, когда Сет посадил ее на свои плечи, а через секунду Дариус поднял Тори. Мои зубы заскрипели, и я заставил себя не вмешиваться, наблюдая, как Дарси смеется, протягивая руки, чтобы обнять сестру с радостными слезами на глазах. Черт, эта девочка заслужила подобное. Они обе заслужили. В их жизни было слишком много дерьма, через которое им пришлось пройти с тех пор, как я доставил их в Солярию.