* * *
Не оправдывая моих надежд, Итан не избегает «Розового домика» всю неделю. В принципе, как и я. Если он сможет выжить в этой крошечной комнате, то и я смогу. Мы неосознанно играем в игру «Делай вид, что тебе всё равно». Прятаться в лагере и пробираться в домик в полночь было бы равносильно признанию, что у тебя есть проблема с другим человеком. Как бы ни так. Мы оба возвращаемся в дом сразу после ужина, когда солнце еще не опустилось за горизонт и остаётся достаточно времени для раздражающего пассивно-агрессивного поведения.
Итан любит не спеша переодеваться в спортивную одежду, из-за чего я вынуждена отводить глаза. Нет, он делает это не ванной комнате. Судя по всему, он хочет, чтобы я попросила его заходить туда. Он хочет, чтобы я призналась, что его обнаженный торс как-то на меня влияет. ВОТ ТОЛЬКО ЭТО НЕ ТАК.
В ответ я долго принимаю душ, а затем летаю по всей комнате, чтобы тягучий аромат моего геля для душа забивал его нос еще в течение нескольких часов.
Полевые цветы теперь украшают все свободные уголки домика. Таким образом, куда бы Итан ни взглянул, он видит их и сразу думает обо мне. Прекрасное злодеяние.
Во вторник вечером Итан начинает болтать по телефону в момент, когда я проваливаюсь в страну грез. По моим ощущениям, он говорил в течение нескольких часов, хотя на деле, вероятно, разговор длился не более пяти минут. С кем он общался, я сказать не могу. Может с другом, но держу пари, что с Айлой. Это единственная причина, по которой я склонилась над койкой и в не очень вежливой форме попросила его повесить трубку, чтобы смогла заснуть.
На следующий вечер я взяла у Майка гитару и бренчала аккорды, делая вид, что училась играть. Около часа я создавала визг на уровне гвоздей, скребущих по стеклу. Итан даже не пикнул. Я была вынуждена сдаться, потому что на одном из моих пальцев появился волдырь.
Ванная комната - место для борьбы, ибо у нас обоих имеются ритуалы перед сном, от которых мы не в силах отказаться. Чистка зубов превратилась в противостояние плеча с плечом, пока наши руки быстро двигались и кружили зубными щетками. Мы с таким усердием чистим зубы, будто через час у нас назначен прием у дантиста, и мы пытаемся доказать, что следили за гигиеной полости рта после того, как в последний раз наврали, что пользуемся зубной нитью. Наши движения жесткие, агрессивные, словно мы пытаемся избавиться от налета, накопившегося за годы, хотя на деле у нас жемчужно-белые улыбки. Мы по очереди наклоняемся к раковине и сплевываем, а затем споласкиваем рот. Сначала вытираюсь полотенцем я, потом он.
Обычно после этого я умываю лицо, но Итан не дает мне пространства, что вполне естественно, потому что утром я мешаю ему бриться. Он толпится возле меня, как будто ему есть еще чем-то заняться в ванной комнате.
Бесит.
Все это.
Я не могу сорваться первой. Отказываюсь повторять ему, как сильно ненавижу жить с ним в одной комнате.
Не только потому, что это доставит ему несказанное удовольствие, но и потому, что это откровенная ложь. Ни на что на свете я бы не стала меняться с кем-то спальным местом. Есть здесь одна небольшая радость, которую послала Вселенная, явно пытаясь загладить свою вину передо мной. Все просто: когда я просыпаюсь посреди ночи, чтобы пописать, я вижу спящего Итана, такого тихого и мирного, освещенного лунным светом на койке внизу. Настоящее божество с обнаженной грудью и расслабленными во сне чертами лица. Он кажется менее пугающим, но не менее красивым. Я начинаю думать, что мое тело пробуждается ночами, чтобы я могла полюбоваться Итаном, пока он спит. Не волнуйтесь – я не пытаюсь осматривать его прямо как эти жуткие дети из фильмов ужасов, а всего лишь провожу осмотр, медленно проходя от туалета к лестнице до нашей двухъярусной кровати. Таким образом, официально я не стою и не смотрю на него, тем самым поддерживая правдоподобное отрицание на случай его пробуждения – я просто проходила мимо. Это же элементарно: «Ой, я возвращаюсь из уборной, делов-то». Почему по моему подбородку стекают слюни? Я просто сладко спала. С чем связано мое тяжелое дыхание? Приснился кошмар.
К пятнице я так и не приблизилась к решению вопроса о поездке домой. Макс еще раз подтвердил, что ездит на машине с группой парней. Свободных мест нет. Я могла бы поспрашивать ребят в лагере, но я больше ни с кем настолько не подружилась. Все мужчины довольно милые и приветливые, но мне неудобно просить подвозить меня до дома. Будь у меня нормальная сотовая связь или подключение к интернету, я бы рассмотрела вариант вызова такси. Хотя, это, вероятно, к лучшему, потому что наверняка его стоимость была бы мне не по карману.