Попытавшись аккуратно убрать схватившие руки, я с удивление обнаружил, что её пальцы намертво вцепились в безрукавку.
– Или хочешь, чтобы я вынес тебя из церкви на руках? Звучит вполне романтично.
– Целая ночь без движения не очень хорошо сказалась на мне, ноги до сих пор не очень хорошо слушаются…
Лепетание Ло прервала кровь из носа, начавшая стекать на губы, от чего она замолчала и только сильнее сжала пальцы.
Всё понятно.
– Значит ты тоже потратила почти всю ману. Ло, ты помнишь, о нашем обещании?
Она в ответ лишь слабо кивает.
– Я поклялся, что не обману и не предам тебя. А мужчина всегда держит слово. И не забывай, мы семья. И мы не простим тех семерых, за то, что они отняли у нас остальных.
Видимо, мои слова произвели нужный эффект, Ло чуть отстранилась, позволяя освободиться. Я развернулся и слегка взъерошил ей волосы.
– Приходи в себя, а я пока заберу вещи.
Вокруг здания был наложен барьер, потому всё, в радиусе трёх метров, не потеряло своей жизненной силы. Кусты продолжали быть зелёными, а немногочисленные насекомые, видимо оказавшиеся в пределах барьера, летали вокруг.
Ну конечно, было бы странно со стороны этого ублюдка не позаботиться о безопасности. Все остальные погибли, потому что отдали свои жизненные силы для начала ритуала. Я бы хотел спасти больше людей из церкви, вот только это было невозможно. Мы все были обмануты.
Как я читал в книгах, магия полностью раскрывается с достижением семи-восьми лет, когда организм начинает без отторжения воспринимать ману, тогда же начинают обучение, ведь можно определить, каков потенциал будущего мага, его элементальную близость. До этого возраста ребёнок легко подвержен магическому воздействию, но главная проблема в том, что некоторую магию становится невозможно снять.
Так, получение рабского клейма в детстве, делает человека безвольной марионеткой на всю жизнь, а сильный гипноз, применённый, например, на шестилетних детях, только поступивших на службу в церковь, продержится на них всю жизнь.
Из всех служителей лишь я прибыл в более взрослом возрасте, тем не менее попал под воздействие и, возможно, остался бы под ним до конца, если бы два года назад не прибыла Ло. Уж не знаю как, но она избежала воздействия магии и даже смогла снять его с меня. Других же… спасти не удалось.
Я не прощу его, пусть не сейчас, но я найду Двэйна и убью. Вырву его сердце и лишь тогда смогу успокоиться. Вместе с ним поплатятся остальные. Мы вместе делили хлеб, они называли меня братом. А по итогу вонзили нож в спину.
Зайдя за часовню, подошел к одному из густых кустов и, отодвинув несколько веток, достал два небольших мешка, на самом верху которых лежали плащи с семиконечной звездой на правой руке – символом церкви. Заначка уцелела, это хорошо, там есть немного денег на первое время.
Уже возвращаясь обратно, услышал глухой звук падения, а зайдя внутрь, увидел, как Ло изо всех сил пытается подняться, опершись на странную палку, навершие которой было украшено небольшим тёмно-синим камешком. Ишь как пыжится.
– То-то я чувствовал, как что-то мешается. Ло, зачем тебе эта штука?
– Можно подумать, я могу позволить себе быть обузой. И не надо называть мой магический посох палкой. Тем более, ноги до сих пор дрожат, а, опершись на него, смогу нормально ходить.
– Удели ты чуть больше времени физическим тренировкам, а не магической практике, сейчас бы с прямой спиной стояла. Не раз ведь говорили об этом.
Впрочем, ничего удивительного, что она так им дорожит, как я слышал, это единственное, с чем она прибыла в храм. Со слов человека, доставившего её сюда, она лишилась памяти. Жить прошлым, безусловно неправильно, но жить без прошлого должно быть не особо легче. Рассказы же про другой мир я счёл защитным механизмом её психики в ответ на потерю памяти. Один из заезжих учёных говорил о чём-то подобном.
– А я тебе не первый раз говорю, священники не только не должны тренироваться как солдаты, но и из магии обязаны знать только исцеление с детоксикацией. В лучшем случае можно иметь при себе несколько простеньких заклинаний близкого элемента для защиты.
– Ладно.
Махнув на россказни, перекинул оба мешка через плечо. Сколько бы раз она это не говорила, не поверю, пока не увижу служителей из других монастырей. Охранники немногочисленных церковных чиновников, направляемых из центрального региона, выглядели вполне боеспособными.
Накинув плащи, мы покинули часовню. Осторожно идя по улицам, стараясь не споткнуться о многочисленные обломки, и проходя мимо ветхих скелетов, мы всё приближались к ближайшим городским воротам.
– Ты ничего не чувствуешь, смотря на все эти тела? Даже обойти не пытаешься.
Да что тут чувствовать? Можно подумать, нас могла ждать другая картина.
– Мне было жаль только ребят из приюта. Эти… горожане всегда смотрели на нас сверху вниз. Даже когда мы занимались исцелением, с их лиц не сходило выражение, словно они терпят таких сирот как мы, лишь по доброте душевной. Конечно, не все они были плохими людьми, но я не испытываю к ним жалости. Боги рассудят каждого.
Каждое моё слово было правдой. Я ничего не чувствую, смотря на эти скелеты, не дрогнул даже если бы горожане умирали прямо у меня на глазах. Если это позволит мне и Ло выжить, пусть ещё столько же погибнет.
– Вот как. – Вздохнула Ло. – Всё-таки в некоторых вопросах ты действительно бессердечный.
Мои руки невольно сжались.
– Ло.
Я сам виноват, что это прозвище до сих пор иногда проскакивало. В плену у меня не было имени. На протяжении пяти лет, словно животное, вместо имени я слышал лишь кличку – Бессердечный. Долгое время я так себя и называл. Не уверен, действительно ли родители давали мне имя Эдвард, но, после освобождения, именно его я вспомнил первым.
– Прости, я не хотела.
– Ничего страшного. В таком случае, может быть, позволишь ещё пару раз назвать тебя Лол...
– Эд, не испытывай судьбу.
Даже договорить не дала. Впрочем, она и сама понимает, что рано или поздно я так её ещё назову. Но что я могу поделать? Видеть, как на её личике выступает смущение вперемешку с возмущение, заставляет меня каждый раз улыбаться.
На наше счастье, людей возле ворот не было, потому проблем с выходом из города не было. С широкой тропы мы свернули чуть левее в сторону леса, чтобы продолжать идти вдоль дороги, но не быть слишком заметными. Постепенно я сбавил шаг, Ло уже подзапыхалась, да и отдышка появилась.
– Слушай, мы ведь уже отошли на добрую сотню шагов. Может посох и помогает мне двигаться, но вот самочувствие, будто я с минуты на минуту упаду без сил.
– В таком случае, давай присядем.
Согласившись, уселся на край большого валуна и призывно похлопал на место рядом.
– Как думаешь, куда нам стоит потом пойти?
– Уж точно не на юг. – Устало выдохнула Лола, присаживаясь. – Ты сам слышал, куда они направились, и я бы не рискнула иметь хоть какой-то шанс встретиться.
– На севере граница, за ней начинается королевство Эстадия, по словам караванщиков это та ещё дыра. В любом случае, мы ещё успеем всё обсудить. Нужно лишь обозначить, что к столице идти не стоит.
– Тут ты прав. А ещё не помешало бы решить, как жить дальше.
– Ты ведь сама говорила, что лучший вариант — это стать наёмниками, разве нет?
– Говорила, но, честно говоря, не очень-то верила. Сам ведь понимаешь, в глазах взрослых мы просто не можем быть надежными. Они лучше доверят важную работу своим знакомым или тем, кто в городе на хорошем счету. К тому же, если сюда направят ищеек из столицы, то скрыться будет проблематично. Да и местная власть вряд ли оставит всё без внимания…
Что-то она резко помрачнела. Нет уж, сейчас нам раскисать точно нельзя.
– Ло, мы ведь с тобой не обычные люди. Что нас отличает?
– Магия? – Практически моментально ответила она, но быстро добавила. – Нет, самим её наличием мало кого удивишь.
– Цепь. – Помогаю ей найти правильный ответ. – Основа наших заклинаний намного прочнее. Ты уже сказала, что обычные люди могут использовать магию, но в чём их отличие от нас?