— Безусловно, лорд Клитероу очень подошел бы Линнет, и я его очень люблю. Но сознаюсь, я испытываю слабость к лорду Сидмуту, — произнесла она, и в глазах ее блеснули озорные искорки.
— Мне кажется, Элизабет тоже к нему неравнодушна, — сказал Эдвард.
— О да, она ведь знала его отца, такого же сумасбродного и очаровательного молодого человека, как его сын. Я тоже вспоминаю маркиза с нежностью.
Мистер Ричмонд шутливо произнес:
— Мне кажется, не пристало истинной представительнице методистской церкви признаваться в слабости к такой парочке проказников, как отец и сын Сидмуты.
Она рассмеялась.
— Знаешь, Эдвард, что больше всего веселит меня сейчас? То, что если Клитероу сделает предложение, а Линнет его примет, семья Отли придет в смятение из-за необходимости породниться с нами.
„Его дядя — епископ, он высоко стоит в церковной иерархии и, весьма вероятно, станет архиепископом. А его мать! Суровая и властная старая зубастая рыбина. Можешь себе представить семейный обед с ними? Всего лишь один вежливый вопрос о научных интересах Линнет — и она шокирует всех за столом.
— Я никогда не был близко знаком с семьей Отли. Они действительно так ужасны?
— Я всегда жалела Джеймса. Он вовсе не слабый человек, но насквозь пропитан верностью своей семье. Он принял наследство раньше, чем Сидмут, и его мать перегнула палку, развивая в нем чувство долга по отношению к семье и титулу.
— А будет ли он подходящим мужем для Линнет, если он так воспитан?
— Думаю, да, Эдвард. Он явно не совсем такой, как все Отли, иначе он не сдружился бы так с Сидмутом. Он противостоял бы склонности Линнет к бегству от действительности в мир науки, а его любовь к ней могла бы помочь ему бросить вызов косности его семьи.
— А что ты скажешь о Сидмуте? Если у него нет серьезных намерений насчет Линнет, то чего же он хочет?
— Не думаю, что он хочет чего-то определенного, Эдвард. Его лихорадочные ухаживания за Линнет — больше, чем сумасбродство. Гарри Лифтон вернулся с войны совсем другим человеком.
— Но он, кажется, оправился от своих ранений, Кейт, — заметил мистер Ричмонд.
— Наверное, он пережил нечто более страшное, чем ранения, Эдвард. И еще я думаю, — продолжила она тихо, — что он выбрал не ту сестру!
Это неожиданное заключение озадачило не только мистера Ричмонда, но и ее саму.
Но когда позже она вернулась к этой мысли, то решила, что была права. В глубине души она знала, что маркиз был хорошим человеком, несмотря на то недоброе, что владело им сейчас. В спокойные времена, когда молодому человеку не приходится сталкиваться с ужасами войны, Гарри никогда не стал бы играть чувствами молодых женщин. И если он по-настоящему полюбит какую-то девушку, ее сердце не будет страдать. А у Кейт было что предложить ему: ее прочная связь с реальным миром могла бы уравновесить его буйный нрав. Просто стыд, что никто из них не понимает того, что стало так очевидно для нее сейчас.
В те дни, когда вдовствующая маркиза занималась своей благотворительной деятельностью, она не принимала никаких приглашений на вечер. Она сидела и с удовольствием наблюдала за племянницами, собиравшимися на очередной светский раут.
В этот вечер, когда Линнет спустилась вниз в вечернем платье в греческом стиле, маркиза обнаружила, что смотрит на нее другими глазами, и ею овладело легкое беспокойство. Не следовало ли им в последние годы задуматься над тем, почему Линнет углубилась в научную работу? Не спряталась ли эта девушка за своей красивой внешностью?
После своего разговора с Эдвардом маркизе еще больше захотелось опекать семью Ричмондов. Если бы она не устала так сильно, а время не было таким поздним, она бы поехала вместе с ними. Позже она задавала себе вопрос, изменило ли бы это что-нибудь в случившемся в этот вечер.
19
Начало этого званого вечера не отличалось от предыдущих. Молодые люди спешили обратиться к Линнет с просьбой записать их на танец, причем лорды Сидмут и Клитероу, как всегда, умудрились опередить всех. Кейт тоже предвкушала удачный вечер, окруженная как своими постоянными поклонниками, так и теми, кому не посчастливилось оказаться партнерами Линнет.
Первый вальс Линнет танцевала с лордом Клитероу. Он уже чувствовал себя непринужденно с ней, а в этот вечер ему было особенно хорошо, потому что он добился права сопровождать ее к столу и быть ее кавалером за ужином. Они почти не разговаривали во время танца, но Линнет в объятиях Джеймса чувствовала себя свободно и естественно. Он все еще ощущал в ней ее обычную отстраненность, но понимал, что это особенность ее натуры, и не относится только к нему. Поэтому он осмелился привлечь ее к себе чуть ближе, чем было принято, и задержать ее руку в своей, когда закончился танец. Ее улыбка и слова «благодарю вас» были теплыми и искренними, и Джеймс отошел от нее, преисполненный радости: он, кажется, может надеяться на благосклонность Линнет. Он даже не ощутил привычного раздражения, увидев, как Гарри повел ее танцевать контрданс. Еще немного — и он будет сидеть с ней за ужином.
Для середины апреля вечер выдался жаркий, а танцевали они в быстром темпе. Поэтому, когда Гарри предложил подышать свежим воздухом вместо того, чтобы обмахиваться веером, Линнет позволила вывести ее на балкон.
Она прислонилась к балконным перилам, жадно вдыхая воздух.
— Как это освежает, лорд Сидмут. Я рада, что вы предложили выйти. Иногда я так скучаю по йоркширскому климату.
— А виды и звуки Лондона не заменяют его, мисс Ричмонд? — спросил Гарри, придвигаясь ближе к ней.
— О, город, конечно, увлекает, но когда прошло ощущение новизны, я поняла, как мне недостает прогулок с Кейт в горы и работы с отцом.
— Вы почти не говорили о своей работе последнее время, мисс Ричмонд, по крайней мере, при мне.
Линнет улыбнулась.
— Меня просили не делать этого, лорд Сидмут. Правда, меня и раньше предупреждали, но на этот раз я решила вести себя осторожнее, чтобы не помешать Кейт использовать ее шанс.
— А ваш шанс?
— Ну, я не собираюсь что-то извлечь для себя из этого сезона. Мне хочется доставить удовольствие родителям и сестре, но я буду счастлива снова оказаться дома.
Несколько прядок волос выбились из ее шиньона. Гарри протянул руку и бережным движением заправил их ей за ухо. Его жест был мимолетным, но интимным, и он почувствовал, как легкая дрожь прошла по ее телу. «Значит, она не такая уж бесчувственная», — подумал он.
— Вы такая красивая девушка, мисс Ричмонд. Конечно, вы знаете это. И вам не составит труда сделать хорошую партию.
— Но я не хочу выходить замуж. И уж вовсе не хочу, чтобы на мне женились просто потому, что я красива. Это прихоть судьбы, лорд Сидмут.
Линнет повернула голову и подняла ее, вдыхая свежий воздух. В профиль она казалась еще прекраснее, и он упивался ее красотой так же, как она — свежим воздухом. Красота ее была неземной и, казалось, до нее нельзя было дотронуться. Именно поэтому ему так хотелось коснуться ее. Он решил, что достаточно ждал поцелуя, и, нежно взяв ее за плечо, повернул к себе. Прежде чем она поняла, что происходит, он приподнял ее подбородок и нежно поцеловал в губы. Она широко раскрыла глаза и попыталась сделать шаг назад, но балконные перила помешали ей. Гарри улыбнулся, провел пальцем по ее щеке и склонился над ней, чтобы снова поцеловать, на этот раз крепче и дольше. Он хотел, чтобы она ответила ему, он страстно желал этого, и это желание ослепило его. Когда она попыталась отстраниться, прогнувшись назад, он расценил это как ее согласие и языком раздвинул ее губы, целуя еще крепче. Он был уверен, что она хотела этого. Ни одна женщина, которую он целовал, не противилась ему. И под этой ангельской внешностью таилось нечто, откликающееся на его неотразимое обаяние.