А он был хорош.
Я глянул на блондинку, и мальчик-слабак рядом с ней вскинул кулак вверх и кричал. Потом тот наклонился к Илэйн, и она рассмеялась, когда они приветствовали его.
— МНЕ НРАВИТСЯ Голубой Ястреб, — взвизгнула девушка с розовыми волосами рядом со мной, и я заставил себя снова обратить на нее внимание.
— Нравится Голубой Ястреб настолько, чтобы быть твоим любимым?
— Мой САМЫЙ-САМЫЙ любимый, — подтвердила она. — Он был моим любимцем в течение многих лет. Я ждала этого концерта в течение нескольких лет. И собираюсь ходить на каждый его концерт, на который смогу достать билеты, в течение следующих трех месяцев. На все до единого!
О, а это вызов. Ох, превзойти ее многолетнее возбуждение одним крошечным щелчком моих пальцев.
Я прижался губами к ее уху, и она напряглась. Мне понравилось, как та напряглась из-за меня.
Мой взгляд был прикован к Илэйн Константин, когда я заговорил, достаточно громко, чтобы розоволосая услышала меня, даже когда басы со сцены заиграли громче.
— Пойдем со мной, — сказал я. — Сейчас.
Она вздрогнула и отстранилась, бросив на меня чертовски смущенный взгляд.
Я отстранился.
— Сейчас.
Девчонка поманила меня ближе, достаточно, чтобы я мог чувствовать на своей шее ее дыхание.
— Конечно, я пойду… сразу после того, как Ястреб закончит, да? Я действительно хочу посмотреть его выступление.
Я покачал головой.
Она уставилась на меня. Думала.
— Сейчас, — повторил я. — Сейчас или никогда.
Я был готов предложить розоволосой денежный стимул за то, что та покинет концерт ее жизни, узнав, насколько точны были мои прогнозы относительно того, сколько она потребует за свою плоть. Но в этом не было необходимости. Ее взгляд был слишком голодным. Она была бесплатной подстилкой в моих руках.
Я всегда был высокомерным, но даже мне доставляло удовольствие то, как она смотрела на меня в тот момент. Кажется, я все еще был так же божественно привлекателен, как и всегда, даже в образе Теренса Кингсли — в дерьмовой одежде, в какой-то дыре, среди дерьмовых людишек.
— Хорошо, — согласилась она с девчачьей улыбкой. — Пойдем.
Я должен был сделать это, просто ради дешевых острых ощущений. При любых нормальных обстоятельствах я бы так и сделал — ушел с ней отсюда и использовал до тех пор, пока она не закричала бы.
Я смотрел на нее сверху вниз, на ее нетерпеливую улыбку и желание в глазах, но на этот раз мне не хотелось этого. Не хотелось ее боли. Не хотелось ничего, кроме блондинистой сучки в другой части комнаты.
Выброс адреналина от этого осознания возбудил меня.
Смущение на лице розоволосой, когда я оставил ее стоять там, возбуждало меня еще больше.
Я ухмыльнулся, вернул ей деньги за мою бутылку и отошел.
— Забудь об этом и наслаждайся выступлением, милая, — сказал я.
Она шагнула ко мне, ее щеки ярко вспыхнули, когда та услышала мой смех. Девчонка была недостаточно хороша, и знала это. Не для меня.
Смущение и стыд на ее лице заставили меня хотеть ее еще больше. Но этого недостаточно.
Толпа рванула вперед, когда зазвучала еще одна песня, и оттеснила меня из поля ее зрения. Не теряя времени, я ускользнул, лавируя между телами.
Ближе.
Ближе.
Ближе к сучке-искусительнице с каждым вздохом и каждым шагом.
Мой член разбух в штанах, и это было не из-за неуклюжей сучки, которую я только что оставил позади. Это было для женщины передо мной — прекрасной девственной шлюхи, которая еще не знала, что та — шлюха.
Она покачивалась на ногах, высоко подняв кружку с пивом, и дурак рядом с ней покачивался, наклоняя голову в такт.
Я мог бы подойти к ней сзади и перерезать горло, не говоря ни слова. Мог бы ускользнуть прежде, чем люди даже узнают, что произошло, за мгновение, когда комната обезумела бы от паники.
Мог бы, но не стал. Не этого я хотел. Это было бы слишком расточительно. Слишком большая потеря.
Мне хотелось видеть ее боль, свое отражение в ее глазах. Медленно причинять боль. Ох, как медленно.
Хотелось взять ее, как свою, пока бы она стонала, бормотала и умоляла.
Я ощущал томное волнение в моем животе, когда подошел к ней сзади, достаточно близко, чтобы уловить ее запах. Ее духи источали аромат орхидеи и сливы, совсем как на балу в честь Тинсли. Когда вернулись воспоминания, это только лишь сильнее распалило меня. Ощущение ее тела, отчаянно желающего прижаться ко мне. Ее рот был таким влажным и голодным. Ее киска такая мокрая и нуждающаяся.
Я хотел этого снова.
Я хотел ее снова.