Я не ответила. Не могла совладать с голосом.
— Тебе лучше начать говорить, — произнес он. — Я еду к тебе. Еду к тебе прямо сейчас. Так что помоги мне господь, но мне плевать, рядом ли сейчас с тобой Люциан Морелли или нет, я еду к тебе.
— Пожалуйста… нет! — закричала я, но в ответ уже послышались гудки.
Я пыталась перезвонить, но он не отвечал мне. Ругаясь, бродила по квартире, избавляясь от окровавленной одежды и оттираясь мочалкой в ванной. Потом выбросила клатч в мусорную корзину и натянула пижаму, в отражении зеркала на меня смотрел призрак. Я ходила по квартире в ожидании и надеже. Ходила по квартире, молясь. Ходила, умоляя собственное сердце избавиться от чувств к демону и вернуть себе здравый рассудок.
Тристан приехал ко мне один, без Ястреба. Его лицо было опухшим, под одним глазом наливался синяк, в походке угадывалась боль, когда он прошел мимо меня, высоко подняв телефон.
— Я звоню охране! — прокричал он в пустую квартиру. — Клянусь, черт возьми! Я позвоню охране и буду ждать! Они придут за тобой!
— Его здесь нет, — настаивала я, и наконец после последнего прохода Тристан поверил мне.
Он швырнул меня на диван, жестко. Я вскрикнула, приземлившись, и задрожала.
— Поговори со мной, — произнес парень, его глаза казались дикими. — Единственный раз в жизни, Илэйн, поговори со мной.
Я спрятала лицо в ладонях.
— Я не могу. Поверь мне, Тристан, ты не хочешь этого знать.
— Серьезно? — Тристан присел передо мной на корточки. — Думаю, скажу тебе обратное. Думаю, тебе нужно понять, что я хочу знать: что этот чертов сукин сын сделал с тобой и Стефаном. Он его убил, да? Морелли убил Стефана Кэннона?
Я не стала качать головой, но и не ответила.
— Блядь, — произнес он, поднимаясь на ноги и пиная диван. — Вот блядь, просто блядь.
— Не надо в это лезть, — произнесла я, мой голос был похож на голос маленькой грустной девочки. — Серьезно, Тристан, не лезь в это. Не надо.
— Я не могу, — выпалил он. — Даже если бы хотел, не могу! Ястреб прямо сейчас пытается найти Стефана, и он видел, что Морелли сделал с нами, и знает куда тот направился. Вся гребаная вечеринка в курсе, что Морелли сделал с нами и куда направился, даже если они пока не знают, кто он такой. Они узнают, Илэйн! Вся твоя семья скоро обо всем узнает! Ты не сможешь скрыть все это дерьмо от них!
Звук моего сердцебиения отдавался в ушах, в животе крутило, пиво, крепкий алкоголь и шампанское уже не имели значения. Моя голова была как никогда ясна, трезва, и меня накрывали волны отчаяния. Он был прав. Конечно, прав. Моя семья скоро все узнает. Они должны были узнать.
Как и его. Как и семья Люциана Морелли.
Мы оба были прокляты и не заслуживали прощения в мире грешников.
— Я найду способ все исправить. — Я больше пыталась убедить себя, чем Тристана. — Все скрою, расскажу что-нибудь иное, я найду способ.
Он качал головой, пока я говорила.
— Способ скрыть от них, что ты была на какой-то вечеринке с Люцианом Морелли, который вырубал людей направо и налево? Ну, удачи тебе.
— Я найду способ, — настаивала я, но уже чувствовала, как в груди начинало печь от накатывающих рыданий. — Он найдет способ.
Глаза Тристана напоминали лед, когда его взгляд встретился с моим.
— Его отец убьет его, Лэйни. Как только он узнает, что его сын преследует тебя, он разорвет того на кусочки.
Я еще раз всхлипнула, но он не останавливался. Он, мать его, все никак не мог остановиться.
— Почему ты плачешь, Лэйни? Последние часы жизни Люциана Морелли должны вызывать у тебя улыбку, а не слезы.
Я вытерла глаза, и в моем взгляде он смог все прочитать.
— Матерь божья, — прошипел он. — Это все-таки случилось, да? Ты влюбилась в этого монстра. Влюбилась в этого проклятого Морелли.
Я смогла ответить лишь всхлипом и еще раз вытерла слезу, потому что больше не могла лгать. Не могла отрицать, что влюбилась в Люциана Морелли. Уж точно не тому человеку, который знал меня лучше всех остальных.
Тристан продолжил расхаживать по гостиной, ероша свои волосы руками.
— Он убил Стефана Кэннона, да? Просто скажи мне!
И я сказала. Просто сказала. Просмотрела ему прямо в глаза, стиснула зубы и рассказала ему.