Было ли это совпадением? Или кто-то следил за Руной? Она полагала, что это должно было случиться. Но теперь ей нужно было быть особенно осторожной. Если кто-то из Стражей крови заподозрит ее, нужно будет сбить их со следа.
Руна старалась не думать ни о кровавом кресте на двери, ни о разорванной одежде, оставленной в грязи. Она прекрасно знала, что случилось с Серафиной. Она видела это воочию в тот день, когда Страж крови пришел за Нэн.
Их пригласила Руна.
Сразу после восстания солдаты собрали всех известных ведьм и предали их огню. Армия Новой Республики взяла под контроль гавани, чтобы никто не мог покинуть остров.
Они захватили корабли Нэн, и охотники за ведьмами пришли в дом Винтерси, чтобы арестовать ее, - это был лишь вопрос времени.
Но у Нэн был план. У ее старого делового партнера была рыбацкая лодка, и он тайно перевозил ведьм за пределы острова. Лодка отплывала из его частной бухты в полночь, и на борту маленького суденышка было место для Нэн и Руны, если они успевали вовремя.
Тогда Руне было всего шестнадцать, и она еще не познала магию. Ей и в голову не приходило, что так будет, ведь ее родные родители не были ведьмами, а ведьмы рождаются только от ведьм, хотя магия иногда передается через детей и даже через поколения, и предсказать это трудно. Родители Руны утонули в страшном кораблекрушении, когда она была еще младенцем, и она осталась сиротой, не имея семьи, которая могла бы ее приютить. Поэтому Нэн удочерила ее.
Но неважно, что Руна не была ведьмой и не состояла с Нэн в кровном родстве. Для Красного мира было важно, что Руна не выдала Нэн. Когда Кровавая гвардия придет за ее бабушкой, они объявят Руну сочувствующей и казнят ее вместе с Кестрел Винтерс за то, что она не выдала ведьму.
Это был их единственный шанс спастись.
Руна торопливо собирала вещи, когда пришло сообщение от Александра Шарпа, ее старейшего друга.
Кто-то предал тебя, - гласило послание. Кровавая гвардия знает о твоих планах. Солдаты захватили рыбака сегодня вечером и ждут тебя в его бухте.
Но новости в послании Алекса оказались еще хуже: дороги, ведущие из города, перекрыты, и они арестовывают всех, у кого нет разрешения на передвижение.
Бежать было некуда, они оказались в ловушке в Винтерси-Хаусе. Они могли бы спрятаться, но надолго ли?
Ты должна сообщить о ней, Руна. Пока не стало слишком поздно.
Посыл был ясен: если Руна не выдаст Нэн немедленно, их обоих казнят.
Отказ грозил Руне жестокой смертью. Но Нэн была ее бабушкой. Человек, которого Руна любила больше всего на свете. Выдать ее было бы равносильно тому, чтобы вырезать собственное сердце и отдать его. Поэтому она отнесла записку Нэн, полагая, что бабушка знает, как выпутаться из этой ситуации.
Она помнила стальное выражение глаз Нэн, когда та читала записку. Но вместо того чтобы придумать новый план побега, она сказала: Он прав. Ты должна немедленно сообщить обо мне.
Руна в ужасе покачала головой. Нет. Должен быть какой-то другой способ.
Нэн притянула Руну к себе и прижала к себе. Руна до сих пор помнила запах лавандового масла, которым Нэн смазывала уши. Дорогая моя, они убьют тебя, если ты не сделаешь этого.
Руна разрыдалась и убежала в свою комнату, закрывшись на ключ.
Если ты действительно любишь меня, - сказала Нэн с той стороны двери, - ты избавишь меня от мучений, когда они будут тебя убивать.
Глаза Руны горели от слез, горло сдавливали рыдания.
Пожалуйста, дорогая. Сделай это для меня.
Руна зажмурила глаза, желая проснуться от этого кошмара. Но это был не кошмар. Перед ней стоял выбор: выдать бабушку или умереть мучительной смертью рядом с ней.
Горячие слезы текли по щекам.
Наконец Руна открыла дверь и вышла.
Нэн крепко обняла ее. Она погладила Руну по волосам, как делала это в детстве. Должно быть, ты теперь очень умная, любовь моя. Умная и смелая.
С помощью Лизбет Нэн посадила Руну на лошадь и отправила ее галопом в ночь.
Руна помнила пронизывающий ветер и проливной дождь. Вспомнила, как дрожало ее тело. Ночь была ледяной, но страх в ее сердце был еще холоднее.
Она могла бы отказаться. Могла пойти прямо к солдатам и сдаться вместо Нэн.
Но она не сделала этого.
Потому что в глубине души Руна не хотела умирать.
В глубине души она была трусихой.
Промокшая и дрожащая, Руна вошла в штаб Стражей крови и произнесла слова, которые обрекут ее бабушку.
Кестрел Уинтерс - ведьма, планирующая сбежать, - сказала она им, отказываясь от человека, которого любила больше всего на свете. Я могу отвести вас к ней. Но мы должны спешить, пока она не скрылась.
Она привела Стражей Крови прямо в Винтерси, где они арестовали Нэн и вытащили старуху из дома, а Руна молча и неподвижно наблюдала за происходящим. Руна все держала в себе.
Только когда солдаты благополучно удалились, она рухнула на пол и разрыдалась.
Последние два года Руна пыталась искупить вину за ту ночь.
Но Нэн была права: сдав ее, Руна доказала, что она так же предана Новой Республике, как и все остальные. Даже более лояльна. В конце концов, что за человек предал собственную бабушку? Человек, который ненавидел ведьм больше всего на свете.
От этой уловки теперь зависели жизни бесчисленных ведьм.
Дрожащие руки Руны сжимали поводья Леди, кожаные полоски прорезали перчатки из оленьей кожи, пока она осматривала туманные улицы столицы. Если ей повезет, Страж Крови задержат Серафину в каком-нибудь месте. Стражники подождут, пока не выследят еще нескольких ведьм, и только потом переведут их вместе в дворцовую тюрьму.
Если же Руне не повезет...
При мысли об альтернативном варианте - Серафине, уже заключенной под дворцом и ожидающей очищения, - в животе у нее забурлило.
Руна сильнее пришпорила лошадь, пытаясь обогнать ее.
Именно это ей нужно было узнать сегодня: жива ли Серафина, и если да, то где ее держит Страж Крови.
Когда они с Леди въехали в центр города, из мрака возникло массивное куполообразное сооружение, по величине соперничавшее с дворцом.
Оперный театр.
Там могли находиться охотники на ведьм, не говоря уже о членах Трибунала. Кто-то из них должен был знать, где находится новое место заключения.