Сначала взору предстал медный куполообразный павильон оперного театра, где кареты высаживали покровителей. Пять массивных колонн, каждая высотой в пять этажей, окаймляли павильон.
Руну всегда удивляло, что Добрый Командор разрешил оставить его открытым. Вскоре после революции патриоты разграбили оперный театр, лишив его прежнего великолепия. Картины, статуи и прочий декор, напоминающий о временах правления ведьм, были разбиты, сожжены или выброшены в море. Но интерьер с сусальным золотом и сиденьями из красного бархата остался - суровое напоминание о декадансе королевы ведьм.
Когда они вошли в павильон и Леди сбавила ход, из арки вышел пожилой конюх, одетый в аккуратную черную форму.
Руна сошла с коня. Когда ее шелковые туфли коснулись каменной дорожки, ноги едва не подкосились. Каждая косточка в ее теле болела от того, что она так долго добиралась сюда сегодня.
» Гражданка Уинтерс. Вы сильно опоздали сегодня вечером».
Руна внутренне поморщилась от знакомого голоса. Она предпочитала молодых конюхов этому старому патриоту. Молодые благоговели не только перед богатством и связями Руны, но и перед ее репутацией героя революции.
Карсон Мерсер, однако, по-прежнему не производил на Руну никакого впечатления, и его невысокое мнение тревожило ее. Подозревает ли он ее или просто жалкий старик?
«Опера наполовину закончилась».
Почувствовав неодобрительный тон его голоса, Руна вошла в свою роль. Откинув капюшон плаща из тонкой шерсти, она распустила волосы, и они рассыпались волнами цвета ржавого золота. «Я предпочитаю пропустить первый акт, мистер Мерсер. Иначе это так утомительно. Все, что вам действительно нужно знать, это чем все закончится. А остальное никого не волнует».
«Действительно», - сказал Карсон, сузив глаза. «Остается только удивляться, зачем вы вообще едете». Он повернулся, чтобы повести ее лошадь в сторону оперных конюшен.
Ей не понравились нотки в его голосе, и она окликнула его: «Ради сплетен, конечно!»
Как только он скрылся из виду, Руна с тревогой пощупала потайной карман, вшитый в платье, где была спрятана склянка с кровью. Успокоившись, она выкинула из головы мысли о занудном конюхе и вошла в оперный театр - туда, где члены Кровавой гвардии будут злорадствовать по поводу их недавней поимки. Все, что требовалось от Руны сегодня вечером, - это держать ухо востро и задавать правильные вопросы, и к моменту опускания занавеса у нее будет информация, необходимая для спасения Серафины.
По дороге она прошла мимо нескольких детей, просящих монеты или еду. По знакам, вырезанным на их лбах, она поняла, что это кающиеся. Потомки сочувствующих ведьмам. Это означало, что кто-то в их семье отказался сообщить о ведьме или скрывал ее от охотников на ведьм.
Вместо того чтобы казнить или сажать в тюрьму потомков сочувствующих ведьмам, Добрый Командор вырезал на их лбах символ Кающихся, давая всем понять, что они совершили. Это было предупреждение. Способ отучить других помогать ведьмам.
Пальцы Руны чесались от желания порыться в мешочке с деньгами и бросить несколько монет, но оказывать прямую помощь кающимся было незаконно. А когда рядом был Карсон, она не осмелилась. Поэтому она лишь слегка улыбнулась. Когда она проходила мимо детей, их улыбки вызывали в ее сердце чувство вины.
Внутри Руна обнаружила, что Карсон был прав: опера закончилась наполовину. Перед ней на парадной лестнице, разделенной на два расходящихся и переплетающихся лестничных марша, было почти пусто. Но какофония голосов, доносившаяся из парадного фойе, была безошибочным признаком того, что антракт уже начался.
Прижав руку к прохладному мрамору балюстрады, Руна выкинула из головы «Кающихся детей» и начала подниматься вверх. Поднимаясь по лестнице, она ощущала вокруг себя мужчин, их внимательные взгляды задерживались на ней еще долго после того, как она проходила мимо, напоминая ей о недавнем разговоре с ее подругой Верити.
Не думаешь ли ты, что тебе пора выбрать одного?
Она имела в виду поклонника. Одного из многих подходящих молодых людей, которые выстраивались в очередь, чтобы взять ленты Руны на балах, приглашали ее на романтические ужины и совершали долгие прогулки в каретах. Не Руна соблазняла их. Конечно, некоторые из них искренне интересовались ее милым личиком, которое она являла миру. Но большинство стремилось заполучить состояние Нэн, ее прибыльный судоходный бизнес и огромное поместье. Все это было «подарено» Руне Новой Республикой за ее героизм во время революции.
Руне уже больше года навязывала полезных людей - все они были из семей с хорошими связями и имели доступ к нужным ей секретам. Секреты, которые она часто могла заставить их разболтать в темных углах и затененных альковах.
Но она не могла делать это вечно. Их терпение было ограничено, и Руна не могла позволить себе нажить себе врагов.
Верити составила список самых ценных женихов и оставила его на подушке Руны на следующее утро после их разговора.
Ей нужно было выбрать одного, и сделать это в ближайшее время.
Но не сегодня, подумала она, торопливо поднимаясь по ступенькам. Сегодня она будет смешиваться с сыновьями и дочерьми революции, выкрадывая все секреты, какие только сможет.
Когда Руна оказалась на вершине переплетенной лестницы, перед ней раскинулось огромное фойе, заполненное посетителями оперы, одетыми в приглушенные шелка и пенистые кружева, с жемчужинами кремового цвета, нанизанными на волосы; все они были освещены дюжиной пар подмигивающих люстр, висевших по всему массиву зала.
«Руна Винтерс», - произнес голос, остановивший ее на месте. «Вижу, вы пробрались сюда поздно. У вас свидание с одним из поклонников?"
Последовало несколько скандальных хихиканий.
Голос принадлежал лучшей подруге Верити де Вильде-Руне.
Верити стояла под светом фонарей, положив руки на бедра, и игриво улыбалась. Распущенные коричневые волосы обрамляли ее белое лицо, а глаза были темными за очками. На ней было платье цвета подсолнухов, с белыми кружевными рукавами и низким вырезом на спине - одно из тех, что достались Руне с прошлого сезона. Изначально оно было без рукавов, но, поскольку безрукавные платья сейчас не в моде, Руна попросила свою швею добавить их, прежде чем подарить платье Верити.