Гидеон Шарп.
При имени старшего брата Алекс губы Руны чуть не скривились. Преданный Новой Республике, Гидеон был безжалостным и кровожадным охотником на ведьм, который отправил на чистку больше людей из рода Руны, чем любой другой член Гвардии.
Он также помог убить сестер Королев, что привело к вспышке революции.
Руна ненавидела его.
Два брата Шарпа не могли быть более разными.
Поймав взгляд Руны, Верити приподняла темную бровь, задавая немой вопрос. В ответ Руна заправила прядь волос за ухо, демонстрируя бабушкины рубиновые серьги. Она надела их сегодня вечером, и они капали из ее ушей, как бусинки крови. Серьги были ее ответом на неудачу - они говорили ее партнеру по преступлению все, что ей нужно было знать о том, как прошел сегодняшний вечер. Серафина в руках врага. Остальное Верити выяснит сама, либо Руна введет ее в курс дела перед вечеринкой, которую она устраивала сегодня вечером.
При виде рубинов у Верити сжался рот. Отвернувшись от Руны, она быстро прочистила горло.
« Я всегда считала, что мисс Блэкуотер - это Мотылек», - сказала она, привлекая внимание всех присутствующих, и направила взгляд через шумный, ярко освещенный зал на пожилую женщину с вьющимися волосами и шеей, увешанной жемчужинами. Миссис Блэкуотер сидела в одиночестве на террасе оперного кафе и бормотала про себя. «Представляете, старая девка ведет Стражу Крови в погоню за дикими гусями? Какая идеальная маскировка!»
При этих словах все разразились хохотом.
Пока строились догадки, Руна воспользовалась шансом, предоставленным ей Верити, и бесшумно проскользнула в толпу, вооружившись новой целью: выследить Гидеона Шарпа.
ТРЕТЬЯ
ГИДЕОН
ЕЩЕ ОДНА НОЧЬ, ЕЩЕ ОДНА ВЕДЬМА.
Гидеон Шарп уперся кулаками в кафель душевой кабины. Ошпарив спину горячей водой, он уставился на кровь, стекавшую по его коже, как чернила, и закручивавшуюся в водостоке.
Он не мог понять, была ли эта кровь настоящей или воображаемой. Кошмары больше не ограничивались сном; теперь они часто посещали его во время бодрствования.
Но это был не кошмар. Он знал, чья это кровь. Она была такой же реальной, как и он сам.
Не стоило оставлять их с ней наедине.
У братьев Таскеров была страсть к неповиновению приказам. И хотя сам Гидеон не питал любви к ведьмам, он не терпел излишней жестокости. Он хотел было уволить братьев, когда они в последний раз забили ведьму до полусмерти, но ему сказали, что избивать ведьму до потери сознания - это не то же самое, что избивать больную крысу.
Так что издевательства продолжались. Сегодняшний вечер был лишь очередным случаем.
И что ты собираешься с этим делать?
Гидеон закрыл глаза и опустил лицо в горячую воду.
Это проблема завтрашнего дня.
Сейчас он слишком устал, чтобы думать. Слишком устал, чтобы двигаться с места. Ему потребовался почти год, чтобы разыскать высокопоставленную ведьму, которую он привел сюда сегодня ночью, и он проделал тяжелый путь, чтобы заполучить ее.
Он предпочел бы не видеть седла еще неделю, не меньше.
Но он договорился встретиться с Хэрроу, одним из своих источников, в опере сегодня вечером. Именно Харроу сообщила ему о местонахождении Серафины, и у нее были новости о Багровом мотыльке - вечной занозе в боку Гидеона. Гидеон отчаянно желал ее услышать.
Эта мысль придала ему новые силы. Растерев кусок мыла между ладонями, он натер свое усталое тело мочалкой, намыливая все вокруг, пока не добрался до клейма, выбитого на левой грудине: роза с шипами, наполовину заключенная в полумесяц.
Ее клеймо.
Несмотря на жар душа, Гидеон задрожал.
Может, младшая сестра Королева и мертва, но она навсегда оставила на нем свое клеймо.
Гидеон часто подумывал о том, чтобы вырезать его, лишь бы избавиться от всех ее чертовых следов. Но, вырезав клеймо из его кожи, он не вычеркнет воспоминания из своего сознания. Или избавит его от воспоминаний. Или смягчит кошмары.
Это не имело значения. Каждый раз, когда он доставал нож и прикладывал отточенную кромку к коже, его руки дрожали слишком сильно, чтобы сделать это как следует. Так что пока все оставалось по-прежнему.
Мысль о ней заставила его задуматься, если духи особо злых ведьм могут жить и после смерти, возвращаясь, чтобы преследовать тех, кто мучил их при жизни. Ему тут же захотелось избавиться от этой мысли. Гидеон выключил воду, окинул взглядом душную комнату вокруг себя, когда холодный воздух ворвался внутрь, подняв волосы на руках и ногах.
Она мертва, глупец. А призраков не бывает.
Крессида может быть мертва, но на свете есть не менее опасные ведьмы. Три ночи назад под мостом нашли еще одно изуродованное тело. Грудь разорвана. Кровь вытекала наружу. Гидеон не удивился, когда узнал, что оно принадлежит офицеру Стражи крови. Они всегда так делали. Это был уже третий случай за месяц.
Гидеон не мог доказать, что Багровый мотылек совершает эти чудовищные деяния, но у него была сильная догадка. Убийства обычно происходили как раз перед тем, как она наносила удар, заставляя своих подопечных вырваться из тюремных камер и сбежать из-под постоянно усиливающейся охраны. Для этого Мотыльку требовались заклинания, а для заклинаний нужна кровь. Свежая кровь.
Кто из нас следующий?
Проведя руками по лицу, Гидеон стряхнул воду с волос, взял полотенце и вытерся, направив свои мысли куда-то в другое место. Куда угодно.
Об опере.
Да. Хорошо. Он мысленно прокрутит в голове сегодняшний вечер, и подготовка к нему прогонит жуткий холод в ванной.
Сначала Гидеон застегнет на своем усталом теле пуговицы, наденет форму и потащится в оперный театр. Там, пока на сцене разыгрывалась какая-нибудь бесполезная история, Харроу рассказывала ему, что ей удалось узнать о Мотыльке. И наконец Гидеон вернется домой, разработает план, завалится в постель, заснет без сновидений - так он надеялся - а проснувшись, вооружившись новой информацией, возобновит охоту на изверга.
И на этот раз он ее поймает.
Но сначала Гидеону нужно было пережить ночь в опере. Это занятие было еще менее терпимым, чем продираться сквозь грязь и дождь верхом на лошади, выслеживая ведьму.