– И он это знает, – с усмешкой подтвердил главный конюший, подходя к ним. – Он учуял запах её светлости на вашей одежде. Теперь вы для него всё равно что сладости за пол пени. Единожды ощутив себя в безопасности с вами, он сделает для вас всё что угодно.
Девон провёл рукой по грациозной шее Асада, от узкой изящной части под подбородным ремнём до мощного плеча. На ощупь гладкая и тёплая шерсть напоминала живой шёлк.
– Что вы думаете о его темпераменте? – спросил он. – Существует ли опасность для леди Трени, если она продолжит его тренировать?
– Никакой, милор’. Асад станет идеальным скакуном для леди, если его правильно натренировать Он совсем не буйный, только очень чувствительный. У него прекрасное зрение, слух и обоняние. Лучшие представители породы всегда себе на уме, как этот. Сбрую не следует затягивать туго, а управлять им должна только нежная рука, – Блум замялся, лениво подёргивая себя за седые бакенбарды. – Асада привезли из Леминстера за неделю до свадьбы. Лорд Трени пришёл в конюшню, чтобы на него посмотреть. Счастье, что её светлость этого не видела. Асад цапнул его, и его светлость сильно ударил коня по морде. Я предупредил хозяина: «Если вы примените к нему кулаки, милорд, он станет вас бояться, но не будет доверять». – Блум грустно покачал головой, его глаза увлажнились. – Я знал хозяина с тех пор, когда он был безрассудным маленьким парнишкой. Все в Эверсби любили его. Но никто не стал бы отрицать, что он был пламястрелом.
Девон бросил на него недоумённый взгляд.
– Что это значит?
– В Йоркшире так называют горячий уголь, выпрыгнувший из очага. А ещё человека, который не может держать себя в руках.
Асад поднял голову и нежно ткнулся мордой Девону в подбородок. Борясь с желанием отдёрнуть голову, Девон замер.
– Мягко дыхните коню в нос, – пробормотал Блум. – Он хочет с вами подружиться.
Девон послушался. После того как он осторожно выдохнул, конь уткнулся носом ему в грудь и лизнул рубашку.
– Вы завоевали его, милор’, – сказал конюх. Его круглое лицо расплылось в улыбке, и щёки приподнялись над пышными, словно вата, усами.
– Я тут совершенно не причём, – ответил Девон, поглаживая Асада по лоснящейся голове. – Всё дело в запахе леди Трени.
– Ага, но вы и сами хорошо поладили с конём, по-видимому, как и с её светлостью, – любезно добавил конюший.
Девон посмотрел на него с подозрением, но старик ответил ему невинным взглядом.
– Леди Трени огорчило воспоминание о несчастном случае с её мужем, – сказал Девон. – Я бы предложил помощь любой женщине в подобной ситуации. – Он помедлил. – Ради её блага, я хочу, чтобы ни вы, ни рабочие, не рассказывали о том, что она потеряла самообладание.
– Я пригрозил парням, что сдеру с них шкуру, если они хоть словом обмолвятся. – Блум сосредоточенно нахмурился. – В то утро... Между её светлостью и хозяином произошла небольшая стычка до того, как он примчался в конюшни. Я переживаю, что она винит себя в произошедшем.
– Так и есть, – тихо проговорил Девон. – Но я сказал ей, что она никоим образом не несет ответственности за его действия. Как и конь. Мой кузен сам навлёк на себя эту трагедию.
– Я согласен с вами, милор’.
Девон в последний раз похлопал Асада.
– До свидания, приятель... Я навещу тебя утром перед отъездом. – Он повернулся и пошёл вдоль стойл к выходу, а пожилой человек последовал за ним. – Полагаю, после смерти графа по поместью поползли слухи.
– Слухи? Не то слово, поместье ими просто кишело.
– Кто-нибудь упоминал из-за чего леди и лорд Трени поругались в то утро?
Ни один мускул не дрогнул на лице Блума.
– Не могу сказать.
Несомненно, пожилой мужчина имел некоторое представление о природе конфликта между Тео и Кэтлин. Слуги всегда знали всё. Однако было бы неприлично устроить ему допрос о приватных семейных делах. Девон неохотно оставил эту тему… пока.
– Спасибо вам за помощь леди Трени, – сказал он главному конюшему. – Если она решит продолжить тренировать Асада, я разрешу ей это делать только под вашим присмотром. Я верю, что вы способны уберечь её от опасности.
– Спасибо, милор’! – воскликнул Блум. – Значит, вы намереваетесь разрешить леди остаться в Эверсби?
Девон уставилась на него, не в силах ответить.
Вопрос был прост на первый взгляд, но в действительности чрезвычайно сложен. Как он намеревался поступить с Кэтлин? А с сёстрами Тео? Что он собирался делать с Приоратом Эверсби, конюшнями, со всеми домочадцами и с семьями, которые обрабатывали земли поместья?
Правда ли он способен бросить их всех на произвол судьбы?
Но, чёрт побери, как он мог провести всю оставшуюся жизнь в невообразимых долгах и обязательствах, висящих над его головой, как дамоклов меч?