— Давай! — приказал, и я собрала все пережитое ранее в ком.
Удар по незащищенной психике женщины вышел что надо. Она прогнулась в спине и завыла раненым зверем, затем забилась в истерике. Заскрипел металл, взметнулись к небу цепи.
Влад бросился в бой. Без щита и магических способностей. Будучи в одном бронежилете, он стрелял на поражение. Какая из пяти пуль стала роковой, я не увидела. Через меня прошла агония умирающей женщины и призванных, чьи души приковали к ней.
Во рту образовалась раскаленная пустыня, повсюду прыгали цветные мушки. Медленно оседая на холодные плиты, я всхлипнула и крепко стиснула кулак. Ногти впились в ладони, и боль немного отрезвила угасающий разум.
Я никогда прежде не встречала призванных такого высокого уровня. Считалось, что их предел — две или три души в одном теле. Исключение составил маг-зеркальщик, из-за которого Влад потерял магию. Когда-то мальчишка вместил в себя больше десятка душ, потом устроил бойню в маленьком городе Урюпинске.
Существо, напавшее сегодня на дворец, едва ли уступало по силе тому магу. А ведь у женщины даже не было способностей к магии. Только чистый и неконтролируемый хаос внутри ее тела, ставшего сосудом для чужих душ.
— Быстрее! Рядовой Соколов, вызывай скорую. Оттащите раненных во дворец. Рядовой Фролов!
— Я!
— Бегом к его императорскому высочеству все, кто на ногах, — доносились до меня сквозь вату крики Влада.
Алексей, он ведь там. Совершенно один и без должной охраны.
В ушах звенело. Пошатываясь, я поднялась и оперлась о колонну. Каждый шаг давался с невероятным усилием, я буквально заставляла себя идти. Дрожащие пальцы нащупали гладкую ручку, однако тяжелая дверь не поддалась.
Кто-то из жандармов бросился на помощь и придержал меня.
— Ваше Сиятельство! — тело ощутимо тряхнуло, затем русоволосый юноша огромными глазами посмотрел мне в лицо. — Позовите лекаря, княгине плохо!
Видимо, выглядела я неважно. Явно не для светского раута. Бедняжка рядовой весь посерел, а на лбу выступила испарина.
— Ваше Сиятельство! Ваше Сиятельство, держитесь, — бормотал мальчишка, которого трясло не меньше моего.
«Наверное, первый серьезный бой», — отвлеченно подумала я.
— Княгиня, — грубый голос Влада раздражал. Он подхватил меня со спины. Говорил, правда, тихо и парнишку с глазами цвета аквамарина отогнал. — Очнитесь, не теряйте сознание.
— А… Алексей, — свет угасал. Где-то на задворках появились мысли о смерти.
Вот и закончилась моя карьера государственной шпионки. Больше никаких встреч, театров, балов. Софи и Натали сами пусть женихов ищут. Завод? Да к дьяволу этот завод. Все равно загнется без финансирования. Как десятки предприятий князей Репнинов-Волконских.
Эх, Дима, почему ты не прожил еще лет пять? Я бы давно была далеко от всего происходящего. С деньгами после развода, независимостью и ярма на шее в виде ненужных обязанностей перед родиной.
Париж, Нью-Йорк или Лондон — давно мечтала их посетить.
Мир завертелся, колени подогнулись, однако упасть мне не дали. Знакомые объятия держали куда крепче рук Влада, а любимый древесный аромат укутал мягким покрывалом. Сразу стало тепло, уютно и безопасно.
На щеке цесаревича красовался порез, но дотронуться до него не вышло. Сил не осталось. Совсем.
— Не вздумай умирать, Ольга, — обжег кожу шипением Алексей, когда подхватил меня на руки. — Я тебя не отпускал. Слышишь?
— Платье… надену... красное, мой император, — заплетающимся языком сказала я.
После чего окончательно растворилась в благословенной темноте.
Глава 6. Алексей
За мной шагала целая армия из охранников, жандармов, слуг и нечисти. Домовые спешили вперед, чтобы приготовить комнату, горничные незаметно стирали затесавшуюся в уголках пыль и на ходу принимали указания от управляющего. Следом молчаливым строем бежали солдаты — каждый из них сейчас трясся за свою шкуру.
Потому что мое молчание приравнивалось к смертному приговору.
— Боткина ко мне, — коротко приказал я какому-то жандарму, когда ворвался в спальню.
— Слушаюсь, Ваше Императорское Высочество!
В пороге застыли, словно истуканы, люди и нелюди. Они боялись издать звук или двинуться дальше, опасаясь моей реакции.
Апартаменты императора — святая святых в Зимнем дворце. Никто ранее из Романовых не приводил сюда фавориток. Даже отец отказывался ночевать в этих покоях с бесчисленными любовницами. Исключения составляли жены, а из них лишь мой прапрадед, Николая II, делил с супругой одни покои. Отца с матерью всегда отгораживала стена, ведь так гласил протокол.