— Дважды повторять не буду. Отвечай на поставленный вопрос, пока наш род не лишился одного бесполезного представителя. Кто вчера посещал Александровский дворец?
Андрей шумно задышал, потом облизнул пересохшие губы и немного отодвинулся. Искал свободное пространство, выход, спасался от моего гнева.
Идиот. Помимо свободолюбивой графини, скандал с которой мог серьезно ударить по отношению Искандеров к Романовым, был кто-то еще. Зная пристрастия кузена к нежелательным знакомствам, я не сомневался, что рано или поздно во всех социальных сетях появятся шокирующие статьи с фотографии. Если уже не появились.
— Князь Вяземский, — пробормотал с заиканием Андрей, опустившиеся ресницы не скрыли от меня страх во взоре.
— Старший или младший?
— Максим, младший.
Ну понятно, такой же недалекий остолоп, чей мир ограничивался фотографиями в социальных сетях. Печатал глубокомысленные посты о свободе народа, вываливал на подписчиков очередную либеральную кашу. Братьев Вяземских не единожды проверяли, но ничего, кроме болтовни в интернете, за ними не водилось.
— Три девицы из балетного училища, — продолжал перечислять Андрей, а я мысленно поражался работе слуг.
Вычистить столько мусора за утро — невероятный труд. Не единого пятнышка на зеркальных поверхностях, никакого запаха дыма или брошенной за диван бутылки. Даже ковер в малой библиотеке утилизировали, хотя он там лежал много лет. Теперь на его месте красовался натертый до блеска паркет.
— Князь Голицын Илья Федорович, несколько офицеров. Никита Леващук...
Незаконный сын графа Орлова служил адъютантом командира отцовской яхты «Богатырь», трое баронских отпрысков, отпрыск предпринимателя, парочка вдовушек мелкопоместных дворян. Всех придется проверять. Особенно Иосифа Меншикова, владельца новостного сайта. Уж больно любил он скандалы, хоть и мнил себя по подобию родственника великим литератором.
— Девица Юсупова, Татьяна, и ее брат Иван.
Я прищурился и разочарованно цокнул языком.
— Серьезно? — фыркнул я, едва Андрей закончил. — Юсуповых пригласил? А чего не попросил выпустить из тюрьмы их отца? Воссоединил бы несчастных, подарил друзьям счастье.
По сдвинутым бровям я понял, что шутка вышла неудачной. Ну и ладно. Будет знать, как с детьми предателей водиться.
— Дашь список, слуг допросят отдельно, — развернувшись, я двинулся обратно к столу.
— Шутишь? — удивился Андрей. — За обычную попойку устроишь всем головомойку?
— А ты как думал, дорогой кузен? — сладко протянул я. — Каждая вечеринка потом гремит на всю страну, спасибо твоим дружкам и подругам. Все фотографии и видеоматериалы изымут, потому телефон тоже отдашь.
Недовольное сопение немного подняло настроение, а пискнувший смартфон напомнил о делах. Как и папка, что которая лежала поверх каких-то бумаг.
— Издевательство, — процедил Андрей. Для пущего эффекта он всплеснул руками. — Тебе можно на всю страну светить любовницей и водить ее по театрам, несмотря на договоренности с австрийским императором. Зато меня за каждый чих дергают!
— Почаще выступай на стороне протестантов и прыгай на главной площади, Андрюша, — я сел в кресло и достал смартфон. — В следующий раз поедешь в тюрьму вместо Парижа.
— Немыслимо, — растрепал волосы кузен.
— Ага, — кивнул я, пролистывая краткий отчет от Баро Степановича.
Один нападающий самоубился, второй молчал, Оксана Мечихина попала в больницу. Прелестно. Все-таки день, начавшийся плохо, также отвратительно заканчивался. И судя по трем пропущенным от Ольги, останавливаться не собирался. Где носило Влада — вопрос отдельный. От него не поступило сообщений, кроме того, где говорилось, что дворцовая полиция занялась расследованием с корпусом жандармов.
— Ты не имеешь права, — зло добавил Андрей, видя, как я отвлекся. Правда, телефон на стол послушно бросил. Даже разблокировал без напоминаний.
— Лучше бы сидел в Париже, — я махнул рукой в сторону двери. — Выход там.
— Я подам жалобу императору.
— Заодно утри сопли перед встречей. Отец ненавидит плачущих мужчин.
Мы посмотрели друг на друга: Андрей — с ненавистью, я — с долей цинизма.
— Твоя паранойя перешла границы, Алекс, — обреченно вздохнул Андрей. — Видишь врагов там, где их в помине не наблюдалось.
— Когда-то двор тоже не верил, что «Красная заря» поднимет флаг против монархии, и благодаря либералам по улицам Петербурга польется кровь, — я откинулся на спину кресла. — С подачи таких, как ты и твои друзья, кузен.