Пока я подбирал челюсть, незнакомка кивнула на здание. Пригласила внутрь, словно ничего не произошло — да еще поманила пальцем и скрылась. Оставалось либо дальше строить из себя памятник на ветру, либо двигаться. Я стер с лица влажные капли от подтаявшего снега и зашагал следом, правда, чуть не поскользнулся на крыльце. Громкая ругань вырвалась изо рта, за что я получил строгий выговор от проходившей мимо пожилой женщины:
— Мужчина, постеснялись бы приличных людей!
Как в такой метели что-то реально услышать? Локаторы на мат настроили?
Сонными мухами по вестибюлю передвигались немногочисленные посетители Пушкинского метрополитена. Кто-то ругался на турникеты, кто-то судорожно смотрел на огромные настенные часы, очухался и поспешил к эскалаторам. Одна настойчивая упыриха ругалась с дежурным полицейским у стенда с картой. Ее синюшная кожа покрылась алыми пятнами от раздражения, поскольку служитель правопорядка, похоже, толком не вникал в беседу. Просто отрешенным взглядом скользил по поверхностям и явно считал минуты до конца смены.
— Эй!
Незнакомка позвала меня, чуть опередив громкоговоритель. Вызывали какого-то гражданина Кравченко, только я прослушал для чего. Вместо разборок поспешил за рыжей, обогнул парочку, которая прилипла телами друг к другу, и ловко прошел турникет, едва коснувшись специальной панели телефоном.
— Так в какое отделение мы поедем? — незнакомка прильнула ко мне на первой же поехавшей ступеньке. Обхватив руку, она задрала голову.
Странное чувство, какое необычное. Оттолкнуть нахалку я не пытался: на эскалаторе это грозило травмами. Да и не слишком хотелось, хотя мои границы бесцеремонно нарушились. А я не любил, когда меня трогали без причины.
— Отделение? — переспросил я и дернул плечом. — Будь добра, убери руки.
— Ну как же, — рыжая проигнорировала просьбу с драконьей упертостью. Сделала вид, будто оглохла на два уха. — А кто грозил полицией?
— Никто не грозил, просто вежливо предупредил. Руки убери.
— Значит, меня не арестуют?
Осла проще сдвинуть, чем с этой девицей разговаривать. Сжав челюсть, я терпеливо доехал до платформы и по наитию выбрал нужную сторону. Чтобы хоть немного занять голову, я разглядывал пилоны, облицованные белым мрамором, и гранитные плиты цвета вишни на полу. Двухцветные узоры и металлические торшеры, так похожие на средневековые факелы, отлично дополняли обстановку, заодно дали время на обдумку плана по избавлению от навязчивой девицы. Мне уже и кошелек не надо, лишь бы отстала.
Или не отстала. Чего скрывать, назойливое присутствие рыжей немного скрашивало паршиво начавшееся утро и вызывало улыбку от безостановочной болтовни. Мы уже влились в потолок ожидающих поезда людей, а девчонка не затыкалась. Совсем.
— Сколько в России дают за преследование красивых мужчин? От года до десяти? Меня отправят в Трубецкой бастион?
Я вздрогнул от упоминания тюрьмы, привычной тяжестью на плечи легла вина. Зря надеялся, что алкоголь изгнал ее из подсознания.
— Петропавловская крепость создана не для шуток, — я огрызнулся, но девчонку не смутил.
— Для усмирения инакомыслящих, я в курсе, — улыбнулась она. Или, скорее, оскалилась.
— Содержания преступников, — сухо поправил я.
— Нынче все, что против царской власти, считается преступлением.
Наш короткий и малоприятный разговор прервало появление поезда, я не успели ни ответить, ни отцепить девчонку. Мы вошли в вагон все так же вместе, и стало некомфортно от внезапного внимания со стороны. Оно дико бесило, потому что вызывала его — эта рыжая стрекоза.
Красивая, молодая девчонка без шапки с огненными всполохами на прядях без всяческих ухищрений привлекала внимание. В основном — мужское. Два молодых вампира и парочка парней под сорок, не стесняясь, рассматривали мою спутницу голодными взорами. Еще пятеро украдкой косились со своих мест, а один водяной чуть не подавился соком.
— Прикрой волосы, — процедил я, — и стой спокойно, на тебя уже пялятся.
Мои слова возымели обратный эффект. Рыжая прищурилась, поджала алые, как малины, губы. Развернувшись, она смело шагнула к облизывающимся вампирам, которые явно спорили о ее группе крови. И мне бы отвернуться, но рука сама схватила ворот пальто и потянула незнакомку назад.
— Ты что творишь?! — прошипел я не хуже кобры. — Молодые вампиры, толком необученные! В канаву захотелось?
— Почему канава? — с легким акцентом поинтересовалась девчонка. Сбилась с речи, потеряла контроль, в итоге получилась «каньява».