Ричард держался увереннее, а Дэни вдруг заметила что уже несколько минут он смотрит только на неё. Мало того, что ей это не особо понравилось, к тому же она успела смутиться, будто какая-то скромница.
— Слушай, Филч, говори сейчас или перестать на меня пялиться, — попросила она, когда грузовичок остановился на светофоре.
— Не любишь, когда на тебя смотрят?
— Какой ты стал разговорчивый. Я на тебя положительно влияю!
— Но пока я не начал ругаться, как сапожник.
— А ты любишь средневековые выражения?
— А ты — средневековые песни?
Послушав их милые саркастичные перебранки, Сэм засмеялся и обернулся:
— Да, Рич... За столько недель в одиночестве ты потерял сноровку в общении с дамами.
— Это когда он с ними успевал общаться? — вставил своё гитарист. — Раньше было так: раз — какая-нибудь фанатка прыгала на него во время выступления, два — он тащил её в трейлер...
— Скорее, она тащила его!
— Три — они занимались там «известно чем»!
Дэни фыркнула и поморщилась.
— Мерзкие вы, парни.
— Какая ты нежная, — в голосе Филча чувствовалась усмешка. — Никогда бы не подумал.
— Ну раз ты не думал, нечего и пялиться.
— Ты сегодня иначе выглядишь, вот и всё, — сказал он уже спокойно. — Ты пользовалась косметикой?
Заметил, чтоб его. Дэни промолчала и попыталась как-то отвернуться, чтобы её лицо было скрыто от Ричарда в тени. Он, видимо, заметил и это, потому что засмеялся вдруг и сказал:
— Брось, Дэни. Ты отлично выглядишь. Я обожаю тебя дразнить.
То, как он это произнёс, ей тоже не очень понравилось. От странного ощущения внутри у неё разболелся живот, и даже ладони вспотели.
Но всё это было лишь прелюдией к начинающемуся сумасшедшему дню.
Они подъехали к служебному входу клуба «Арена», стали выгружаться, (не без помощи сотрудников, конечно), а Ричард сразу же вошёл в помещение, чтобы не мёрзнуть. Дэни долго бродила по огромному, пустому залу, по фан-зоне и танцполу, и наблюдала за приготовлением к шоу. Репетировать начали рано, и время от времени здесь громко звучали то гитарные, то барабанные соло.
Филч делал частые перерывы (по большей части, из-за Дэни и её просьб), хотя утверждал, что чувствовал себя хорошо. Но Дэни с её опытом не проведёшь: она-то видела, как он быстро уставал, начинал тяжело дышать и много потеть. Дэни пришлось признать: он упрямый и гордый, слабости на людях не показывает. Стоило бы отдать ему должное, но этот случай был не самый подходящий. Поэтому, играя роль заботливой сиделки, девушка крутилась рядом с ним до самого вечера, не обращая внимания на его косые, недовольные взгляды.
Репетиция была изматывающая, но продуктивная; главный прогон начался как раз после заката, а Ричард был в голосе, будто только что взялся петь.
— Поэтому он был и будет для меня самым лучшим, — сказал Сэм по секрету, когда они с Дэни сидели за барабанной установкой и смотрели, как Филч распевается. — Знаешь, раньше он только делал вид, будто слава и известность имеют для него значение. На самом деле он просто любит музыку. Даже поклонники это знают и мирятся с тем, как он к ним относится.
— А как он к ним относится?
— Ему по большей части всё равно.
Дэни просто молчала и поглядывала на Ричарда, время от времени пересекающего сцену.
Во время прогона Джимми познакомил её с организаторами и барабанщиком, похожим, скорее, на заправского байкера, чем на музыканта. Это был весёлый парень, одного возраста с Ричардом. И его талант был неоспорим, судя по тому, что он творил с ударными на репетиции. Трэш и только. Дэни была в восторге от такого шоу.
К шести вечера у клуба уже выстроилась огромная очередь, и часть народа стояла на улице; все желали поскорее пробраться ближе к ограждениям.
Стоя перед зеркалом в захудалом, общественном туалете, Дэни поправляла макияж и мысленно посылала Кендру ко всем... стилистам Бристоля. Да, она надела и юбку, и водолазку, и теперь смотрела на себя и думала, что это вовсе не она — посвежевшая и тонкая из-за белого цвета одежды, с плоской задницей и длиннющими ногами. Но она вдруг наплевала на всё и, собравшись с духом, вышла в зал. В конце концов, её приятелей здесь нет, а значит, неловко будет только перед парнями из группы. Увидь её Джей-Джей, например, он выдал бы что-то вроде:
— Блин, киса, да ты укурилась!
Или:
— Ты похожа на тёлку! У тебя и грудь есть, где ты её прятала?
«Похожая на тёлку» Дэни появилась за кулисами, когда группа обговаривала последние детали шоу, а сотрудники клуба настраивали инструменты в полутьме сцены. Джимми первый увидел Дэни, присвистнул и сказал, улыбаясь:
— Вы поглядите, кто у нас тут! Ого-го!
— Классно выглядишь, Дэни.
Один только Рич молчал, хотя смотрел на девушку, не отрывая глаз. Даже перестал перебирать струны гитары. Затем поднялся, отложив инструмент, подошёл к Дэни и заслонил её собой от ребят.
— Потрясающе выглядишь.
— Хах, преувеличиваешь.
— Полчаса до концерта. Волнуешься?
— Я? Не-е-е! — она просто махнула рукой, прижавшись спиной к стене. — Если только за тебя. Пожалуйста, скажи мне честно: ты в порядке?
— Да. Иначе, ты бы первая узнала.
Она улыбнулась, не поверив ему. Но помешать выступлению не осмелилась бы ни в коем случае. Разве что, если бы он свалился с ног прямо на сцене...
— Эй, голубки! Вы чего там притихли?
— Наверное, думают, исполнять рождественскую традицию или нет.
Джимми и Сэм засмеялись, а когда Дэни вопросительно посмотрела на парней, только повеселевший «байкер» указал на веточку омелы, закреплённую на косяке двери, над головой Ричарда.
— Я люблю исполнять традиции.
— Ага! Сейчас! — Дэни зло глядела то на него, то на его оживившихся приятелей. — И чьи это кривые ручонки повесили её здесь?
— Целуй! Целуй! Целуй! — скандировали парни, как один.
Ричард жестом приказал им замолчать, снова повернулся к ним спиной и с деланной строгостью произнёс, глядя Дэни в глаза:
— Слушай. Это просто дурацкая традиция. Поцелуемся, и всё.
— ТЫ ОБАЛДЕЛ?!
— Вот как. А я думал, тебе всё равно, как я выгляжу. — Она уловила в его голосе обиду, словно она только что обозвала его уродом или тому подобным. — А теперь ты и прикоснуться ко мне не хочешь...
— О, Господи! Филч, ну ты и дурак! Да не в твоей внешности дело. Ты просто... Ты не поймёшь.
Она с отчаянием посмотрела через его плечо: остальной состав группы всё ещё пребывал в ожидании с глупыми улыбками на лицах.
— Если не во внешности дело... в чём тогда?
— Если поцелуемся, ты отвяжешься? — спросила она, дёргая край юбки.
— Допустим. К тому же, ты ведь не хочешь, чтобы концерт прошёл ужасно?
— А при чём тут это?
— Ну, примета, традиции... И не смотри так на меня! Я всё-таки музыкант, тут без веры в такие вещи — никуда.
Верующий нашёлся, блин! В это время Джимми стал тихонько постукивать по корпусу электрической гитары, приговаривая: «целуй, целуй!»
Закатив глаза и плюнув на всё (в который раз за день), Дэни дождалась, пока парень снимет капюшон. Затем он просто закрыл глаза, наклонился и на короткие пару секунд прижался горячими, сухими губами к её щеке. Дэни не успела ни сообразить что-то, ни подумать о страхе, какой обычно у неё возникал: она только вдохнула его «Eclat Homme» и ощутила горячее прикосновение к своей коже. И всё.