— Он был настолько пьян?
— Видимо. Я слышала только её крики и боялась выйти из комнаты... Когда копы повязали его и стали разбираться, он даже ничего не вспомнил.
— На её месте могла оказаться ты, — сказал он с таким отчаянием в голосе, что Дэни ощутила в горле тугой ком.
— Могла. Она меня спасла. Всегда спасала. Она вообще самая сильная и смелая из всех, кого я знаю.
Ричард вдруг взял свой бокал, очень пристально посмотрел Дэни в глаза и спокойно произнёс:
— За Кендру! За самую сильную женщину.
— За неё, — Дэни кротко улыбнулась и протянула к нему свой бокал.
— И за то, что она спасла тебя. Иначе, я бы никогда не встретил... самую удивительную и потрясающую девушку.
Произнесённые им слова вызвали в ней странные ощущения. По крайней мере, похолодевшие руки и дрожь в пальцах были не самым страшным знаком. Сбитое дыхание и тягучая, ноющая боль между ног напомнили ей о том, о чём вспоминать наедине с ним не хотелось.
— Хочешь ещё выпить?
Дэни кивнула, тогда Ричард встал, взяв бутылку вина, обошёл стол, и, пока наполнял бокал, стоя при том очень близко к ней, она могла ощутить тепло его тела и запах его парфюма. Закрыв на мгновение глаза, Дэни глубоко вздохнула. Кое-что снова происходило с ней, и это было крайне неудобно.
— Вот чёрт! Совсем забыл про подарок...
Когда он это произнёс, Дэни чуть не подавилась картофельным пюре.
— Что?! Ещё один подарок?
Но парень уже убежал, видимо, в свою спальню, потому что вернулся только через пять минут. Рич сел за стол, протянул небольшую коробочку, перевязаную белой лентой, и встретился с Дэни долгим, томным взглядом.
— Открывай, за упаковку не беспокойся.
Дэни знала, что со стороны её удивление кажется жутко забавным, словно она держала в руках бомбу или вроде того. В конце концов, лента и разноцветная бумага лежали на столе, и девушка очень медленно сняла крышку.
— Это... эм-м-м... часы?
Она просто не знала, что сказать. Да и стоило ли говорить. Пока Дэни разглядывала часы, Ричард молча наблюдал за ней со своего места. Под позолоченными тонкими стрелками Дэни прочла логотип «Frédérique Constant». Это были изящные женские часики с парой дюжин бриллиантов по кругу циферблата и серебристым браслетом из метала.
— Сексуальная вещица, не находишь? Совсем лёгкие, на запястье практически не чувствуются. Нержавеющая сталь, если упадут в воду — ничего не случится, — произнёс Филч так, словно инструкцию прочитал.
Он говорил так непринуждённо, будто подарил ей брелок или записную книжку. Но Дэни прекрасно знала, сколько стоит такая вещица. Приобретя возможность говорить, она сглотнула и, наконец, посмотрела на Ричарда, вернув часы в коробочку.
— Я... Это слишком дорого и шикарно... для меня. Прости, но я не могу их принять.
— Почему? — удивился он и тут же нахмурился. — И при чём здесь цена?
— Это дорогой подарок, я ни за что не смогу тебе отплатить.
— В том и дело — за подарок не платят. Не говори ерунду. Вот...
Он поднялся, подошёл к ней и, взяв часы, осторожно надел их Дэни на запястье. В ту же секунду ей стало наплевать на подарок, потому что его горячие пальцы коснулись её кожи. Девушка посмотрела на его левую руку, которая пострадала в пожаре больше, чем правая: на ней шрамы и ожоги выделялись стеклянистыми блестящими пятнами.
Она вдруг поняла, что никогда не испытывала отвращения к его ущербному телу, и, возможно, Кендра была права насчёт того, как его ожоги влияют на неё саму.
— Мне нравится подарок, — произнесла Дэни с трудом, ещё тяжелее ей далась слабая улыбка. — У меня для тебя тоже кое-что есть.
Её рюкзак остался на вешалке рядом с входной дверью. Дэни достала заранее приготовленный подарок, вернулась в гостиную; Ричард стоял возле ели, медленно водя ладонью по своей лысой макушке, и ждал.
— Так волосы быстрее не вырастут, — пошутила Дэни, и, к счастью для неё, Рич улыбнулся.
Без лишних слов она протянула ему подарок, и он так же молча разорвал упаковку. Увидев CD-диск болванку, он удивлённо посмотрел на Дэни.
— Там написано «шестидесятые», — пояснила девушка. — Я очень долго копалась в старых записях, какие только отыскались в интернете... Ну, в общем, вот...
— Стоп. Ты хочешь сказать, что сама его записала?
— Да. Не так уж это сложно, — она лениво махнула рукой, гордо вскинув голову. — «Скачать», «записать». Делов-то! Если хочешь, можешь послушать сейчас.
Ричард воодушевлённо кивнул, а Дэни показалось, что она ещё ни разу не видела его таким счастливым. Разве что тогда, на концерте, когда он был королём ночи и правил толпой. И сейчас его глаза загорелись неизвестным, живым огоньком, словно он нашёл сокровища. Дэни ощутила облегчение, что её скромный подарок ему понравился.
Филч вставил диск в видео-плеер от домашнего кинотеатра, и, когда заиграла музыка, Дэни взглянула на потолок: по углам были расположены колонки, которые она ранее не заметила.
— Твою ж мать... Твою ж мать! — повторял парень снова и снова, прислушиваясь к хриплому, мужскому голосу, прорывающемуся через потрескивающие звуки, характерные для старой записи.
— Это же... «Дым застилает глаза»[4]! А какого года запись?
— Не знаю, — Дэни пожала плечами и захихикала, довольная своей идеей. — Вероятнее всего, это одна из первых записей. Может быть, промо. Даже исполнитель неизвестен.
Филч какое-то время просто слушал песню, стоя спиной к девушке, а, когда запись оборвалась, обернулся и томно произнёс:
— Спасибо, Дэни. Мне никто таких подарков не делал.
— С твоими часиками это не сравнить, — передразнила она его, повертев на запястье дорогой подарок.
— Мне всё равно, сколько стоил бы твой подарок. Я знал, что ты подойдёшь к нему со всей своей фантазией.
Когда заиграла следующая композиция, он встал перед Дэни и протянул руку. Видимо, угадал верный момент, пока она собиралась с мыслями: его голос, который ей так нравился, и эти глаза... Он снова отвлекал её, Дэни боялась, что её самоуверенность вот-вот испарится. Главное, она чувствовала, что так было бы лучше. Не от этого ли стало страшно? Вопрос о том, а что же дальше, всегда вводит людей в ступор.
— Потанцуй со мной.
Дэни посмотрела ему в глаза и отступила.
— Нет, Рич, я не могу... Я не умею. Ещё и на каблуках... Я опозорюсь.
— Перед кем? — парень усмехнулся. — Передо мной? Мисс Мартин, вы празднуете Рождество с самым непривлекательным рок-музыкантом Бристоля. А, возможно, и всей Англии вообще. Поверь мне, тут не перед кем позориться.
Затем снова потянулся к ней. Его пальцы настойчиво обхватили запястья её рук, Ричард притянул девушку к себе, пока пел прекрасный женский голос из динамиков.
Он медленно провёл ладонью по линии её плеча, не прекращая при этом пожирать Дэни взглядом. И вот, его руки уже на её талии, а сквозь ткань платья она ощущает тепло его кожи...
— Это «Теннесси Вальс»[5]? П-правильно? — спросила она и тут же поняла, насколько трудно стало вымолвить даже одно слово.
— Правильно. Как же ты собирала записи, если не помнишь их?
Дэни уже было всё равно, её познания в музыкальной индустрии двадцатого века не были настолько широки. Когда Ричард так смотрит, сосредоточиться очень трудно.
Раньше прикосновения мужчин пугали её, и, стоило ей только подумать о такой близости, как она вспоминала отчима и всё то, что он сотворил с Кендрой. Раньше Дэни и подумать не могла, что будет таять от одного лишь звука голоса, будто влюблённая дурочка. Она никогда не влюблялась. Она считала себя ущербной, а потом просто наплевала на это.