Если он лишит её сознания, то сможет оставить её в доме, но она наверняка снова последует за ним, как только очнётся. «Разве что если Сэт её свяжет», — подумал он. Прежде Тирион рассмотрел бы этот вариант, но синяк у неё на лице тревожил его. Сэт из его юности никогда бы не ударил женщину, и уж точно не Кэйт.
«Люди меняются», — подумал он, бросая взгляд на татуировки у себя на руках.
Однако насилие, с которым она толкнётся среди рабов Ши'Хар, будет гораздо хуже. Перед его мысленным взором встала картина того, как её избивает один из надзирателей. Его гнев, всегда близкий к поверхности, взвился от этой мысли. «Она не окажется в Эллентрэа. Никто из них не окажется. Их заберёт Лираллианта. Я создам для них новое место».
В этом сценарии было много неопределённостей. Не последней из которых был тот факт, что он понятия не имел, согласится ли Лираллианта на такое, или сможет ли она уговорить старейшин позволить ей завести дюжину или более рабов.
Следующий час прошёл в молчании. Тирион то осматривал окружающую местность своим магическим взором, то тайком изучал шедшую рядом с ним женщину.
Она изменилась. Черты её лица стали острее, а само лицо — более худым. Жизнь и тяжёлый труд оставили на её лице морщины, а бёдра её стали немного шире. «Не то, чтобы это было чем-то плохим», — подумал он, — «раньше она была почти что слишком тощей».
Его разум увидел вспышку эйсара, и он остановился, подняв ладонь:
— Они впереди.
— Как ты можешь видеть? Темно же — хоть глаз выколи.
Он постучал себе по виску:
— Дай мне сфокусироваться, они находятся на пределе моей дальности. — Он сосредоточился, пытаясь подсчитать их. Немного погодя он снова заговорил: — Ты была права. Их более десяти. Я насчитал двенадцать надзирателей и одного Ши'Хар. У них девушка, и ещё мужчина постарше.
— Ши'Хар, — пробормотала Кэйт. — Ты сказал, что так себя называют лесные боги, верно?
Он был впечатлён её памятью. Тот разговор случился более десяти лет тому назад:
— Да. На их языке это значит «Народ».
— А мы тогда кто? — спросила она.
— Скот.
Она нахмурилась в ответ на это, но тут ей в голову пришла другая мысль:
— Если ты их чувствуешь, то и они могут чувствовать тебя?
— Скорее всего — нет. У меня дальность выше, чем у большинства, но они определённо узнают о нашем приближении задолго до того, как мы до них доберёмся.
— Значит, неожиданности нам не видать…
— Неожиданности бывают разными, — сказал он ей, — но — да, я не знаю никакого способа вообще не дать им меня почуять. Я могу скрываться до некоторой степени, но этого недостаточно, чтобы оказаться на расстоянии удара. — Он с толикой зависти подумал о даре Прэйсианов, но поделать с этим ничего было нельзя.
Кэйт уставилась во тьму, тщательно размышляя:
— Будут ли они вести с тобой переговоры?
Он улыбнулся:
— Вот теперь ты ближе к сути. Переговоры — нет, но поговорить со мной они будут не против. Они не видят во мне врага, для них я — скорее соперник.
— Значит, ты планируешь подойти к ним, а потом… что? — Она начала подозревать, какова будет природа его ответа, но хотела услышать это от него, прежде чем начнёт возражать.
— Заберу своё, — ответил он.
— Их там тринадцать… — начала она.
Он поднял ладонь:
— Нет, меня беспокоит только один, Прэйсиан.
— Ты спятил? Думаешь, можешь пойти туда, и убить двенадцать или тринадцать? У них у всех странные силы, как у тебя. Ты не видел их, когда они вошли в дом. Ничего нельзя было поделать, мы были беспомощны, Даниэл! Беспомощны! — Она остановилась, пока эмоции не захлестнули её окончательно. Сделав глубокий вдох, она сказала уже более разумным тоном: — И что насчёт Бриджид? Что насчёт твоего отца? Думаешь, они не станут использовать их против тебя?
— Заложники полезны только против праведных.
Кэйт зыркнула на него, её взгляд был красноречивее слов.
— Тебе следует идти домой, Кэйт. Я — не тот человек, каким ты меня считаешь. Я нисколько не лучше тех, кого я сейчас буду убивать. Они это знают, и я это знаю. Они не будут утруждать себя попытками использовать Бриджид в качестве заложника, потому что ценят её не меньше меня. Делать то же самое с Аланом они тоже не потрудятся, потому что даже не понимают значение слова «отец». — Он отвёл взгляд, не в силах терпеть обвинение в её глазах: — Они знают только одно — кровь, а обо мне они знают только то, что я пролил крови больше, чем все они вместе взятые.