— Да ты издеваешься! Ты сейчас серьёзно? Отвали от меня! — закричал Марк, нервно смеясь и не моргая смотря на собеседницу. — Боги, ну что за нелепость? Это просто уму не постижимо. Аха-ха! «Скучный разговор» видите ли! «Слишком долгий»! «Нельзя так»! Ха-ха-ха! Я не могу. Не могу. Чёрт бы тебя побрал, какая ты тварь.
На секунду замолкнув, Юмалов кинул безумный взгляд на призрак и, оскалившись, вдруг набросился на неё, стараясь не то ранить, не то убить. Но призрак оказался абсолютно бесплотным и Марк лишь прошёл сквозь него.
— Как же мне хочется обыкновенной пустоты. Как жестоко жить лишь по чей-то нелепой прихоти. И никто не спросил меня, хочу ли я существовать…
— Хуже ли это ситуации, когда ты существуешь лишь потому, что твоим родителям захотелось потрахаться? — со смешком спросила псевдоПолина и легла на землю возле Марк. — Извини.
— Ничего. Просто я болен… я очень и очень болен. Не здоров.
— Знаю. Всё знаю, — тихо произнёс призрак. — Но скажи мне, неужели мир хочет погибнуть? Ты его-то спросил? Или из-за своего личного горя, ты решил привести к ответу всё мироздание?
— Ты же сама говорила сейчас про свободу и ответственность. Я взял на себя ответственность за этот мир. Я решил, что для него хорошо, а что плохо. Раз уж есть во мне толика свободы, то вот она — взять ответственность за несмышлёныша.
— И прикончить его.
— Ага, и прикончить, — прошептал Марк.
Спустя некоторое время Юмалов снова поднялся на ноги и пошёл дальше по коридору. Молча, они прошли большое расстояние и вот выход — та самая точка света — оказался совсем рядом. Ослепительно белый проход пугал и обнадёживал. Марк остановился прямо перед ним, собираясь с силами. Оставался лишь ещё один шажок вперёд и он выберется из этого проклятого туннеля.
— И все же, если те люди были живыми, если они имели такую же субъективность, как у тебя… если они не хотели умирать.
— Заткнись!
Марка передёрнуло и он снова набросился на призрака. В этот раз для него не стало сюрпризом то, что он прошёл сквозь Полину. Он просто ударился лбом о противоположную стену, но не остановился после этого, а откинул голову назад и ещё раз со всей силы ударил стену лбом, словно пытаясь разломать свою черепную коробку, дабы выбраться из неё, как из узкой клетки. Он ударился лбом ещё раз и ещё. После четвёртого удара голова закружилась и, не справившись с телом, он завалился на бок. Из кармана его куртки выпал пистолет и, прокатившись по полу, остановился прямо напротив лица Марка, направленный дулом в его лоб. Сглотнув слюну, Юмалов взял пистолет и приставил к своему виску. Дрожащей рукой, он нащупал курок. Секунда ожидания. Щёлкает затвор, Марк с силой зажмуривает глаза и — осечка! Осознав это, юноша закричал, словно выгоняя из лёгких ту лошадиную дозу страха, что поселилась в них в момент выстрела. Опустив свой взгляд на оружие, он перекосился от злобы, с силой сжал рукоять и несколько раз шибанул им по земле!
— Чёрт!
После этого он снова поднял пистолет к виску и замер. На лице его отразилось сомнение и страх. Затем он покачал головой, горько усмехнулся и — выстрел. Кровавые брызги и кусочки содержимого его головы разлетелись вокруг, окрасив стены на подобии картин Рихтера.
— Ну и каша же у тебя в голове, — ухмыльнувшись, заметил призрак.
В ответ тишина. С минуту в коридоре стояло оглушительное безвучие и лишь далёкое эхо выстрела гуляло где-то в дали.
— Заткнись, — ответил спустя минуту Марк и медленно поднялся с пола. — И всё-таки, я что-то там, — он ткнул пальцем в окровавленную дыру в своей голове, — убил!
— Марк…
— Что?
— Неужели ты забыл её? Ты лжёшь сам себе.
— Это ещё тут причём? Сколько раз я уже просил тебя замолчать? Я… всё помню, но это другое. Я знаю, что прав. И… нет, я понял… это ты мне лжёшь! Я действую из ненависти, да, это так, и я не совсем нормален, но… но это не плохо. И это не неправильно. Я ненавижу этот мир всей своей душой, всей той силой, на которую только способен. Но ненавижу я его из любви, из любви ко всем и ко всему. Ненависть, на самом деле, по силе своей равна любви, а порой даже сильнее. И иногда, когда любовь не может помочь, работает лишь ненависть, она ведь… благодетельна. Я люблю этот мир, но ненавижу его за его же страдания. Всё, теперь наш разговор точно окончен. Мы вообще с тобой к чему-то пришли или просто зря языки мололи? А-а, да к чёрту! — С этими словами Марк, наконец, рванул в сияющую белым светом дыру.
Всё пространство вокруг него на одну несчастную секунду обратилось в белоснежное сияние. Марк словно оказался в бескрайнем, ослепительно белом буране, сотканном из самого света. Но стоило этой секунде пройти, как его тело оказалось сидящим недалеко от обломков бывшего банковского здания. За его спиной находилась груда мусора, из под которой он выбрался. Над его головой клубились чёрные облака, с которых вниз падали пыль и пепел, сгоревших тел. Эти осадки закручивались в вихри и вот уже заместо бурана-света вокруг Марка бушевал буран-смерть: чёрный, грязный и ужасно пахнущий.
Юмалов попробовал подняться на ноги, но его тело вдруг обдало такой удушающей болью, что стиснула всё его естество костлявыми пальцами до такой степени, что… а, к чёрту. От этих ощущений он взвыл, покачнулся и чуть было не упал лицом в орошённую мелкими камнями землю, но удержался и остался стоять на коленях. Опустив взгляд вниз, Марк ненадолго задумался, а затем стал панически осматриваться, словно ища кого-то. Но никого не было, не единой человеческой души или даже звука, намекающего на их существование. И тогда Марк скрестил свои тощие, дрожащие и облитые кровью руки на груди и с силой прижал их к себе, испугавшись, что он остался совсем один на этой планете, что теперь весь мир представляет из себя эту проклятую, адскую метель, а он один живой человек остался в нём и никого… больше никого.
Вдруг из бурана вырвался силуэт человека, после чего, примерно спустя три секунды, появились и его шаги. По началу казалось, будто у идущего навстречу Марку человека нет ни тела, ни лица, лишь невнятная тень, но скоро из стены пепла и пыли выросло обеспокоенное лицо Кости, орошённое каплями пота. Сотин, лишь завидев Марка, нырнул к нему, схватил за плечи и затем торопливо и цепко окинул его взглядом, будто удостоверяясь в наличии всех конечностей мальчика.
— Да, выгляжу я неважно, — попытался произнести Марк, но голос его сорвался и сказал он это едва слышимым шёпотом, а затем закашлялся.
— Вижу, — сказал Костя и улыбнулся, — вижу. Но чувствуешь-то себя как? Живой?
— Не… — Марк задумался и, чуть нахмурив глаза, осмотрелся вокруг, словно в чём-то сомневаясь и что-то подозревая, — не уверен.
— Чего это ты смотришь на меня так странно?
Их разговор прервал звук приближающихся полицейских сирен. Марк с Костей переглянулись и вместе посмотрели в сторону, откуда доносились звуки. Юмалов с силой вцепился руками в землю и до крови прикусил бледную, словно у мертвеца губу. Маленькая капля быстро налилась цветом, словно яблоко, заалела и поспевшим плодом упала вниз — на землю. Марк проследил за ней взглядом и заметил, что земля, как оказалось, имела необычный красный оттенок, словно насквозь пропиталась кровью. Наверно примерно такого цвета песок в пустыне во время заката, когда гигантское горячее солнце залезает в него своим полным брюхом.
Совсем скоро из чрева метели вырвался автомобиль. То была старая, заниженная, обшарпанная «газелька» серого цвета, с сине-красными мигалкам на крыше. Откуда-то издалека, едва пробиваясь сквозь треск пожаров и завывания ураганного ветра, до Марка стали доносится чьи-то душераздирающие крики, полные такой боли и страха, что казалось, будто эти адские звуки ножами проходили сквозь грудь юноши, оставляя там глубокие раны. Обернувшись на эти звуки, Марк почему-то надеялся увидеть мелькающие вдали красно-жёлтые огни горящих заживо людей, но там ничего не было, кроме пыли, летающего в воздухе мусора и жалких остатков здания-банка. И одновременно с криками людей где-то вдали, совсем рядом с юношей запищали тормоза автомобиля. Снова посмотрев вперёд, Марк увидел, как, подняв целое облако едва успевшей опасть на землю пыли, «газель» остановилась и из открывшейся двери наружу стали вылезать одетые в военную форму люди, вооружённые обрезанными версиями автомата Калашникова. Словно стая жуков, они рассыпались по округе и попрятались в углах да щелях. Один из них стал напротив Марка и, нацелив на него оружие, стал медленно подходить.