— Зачем? — спросил он слегка надменно.
— Не знаю.
Не отвечать Рональду же так: «Меня хотят убить или устранить». Это же глупо! А он знал, что убить его хочет Темный Лорд… кому еще он так был очень нужен?! Брови Рона при этом ответе чуть не слились с рыжими волосами.
— Не знаешь? Так я и поверил! Мне-то ты можешь сказать правду! Пусть тебе неприятно, чтобы все знали. Но все и так знают. Зачем же врать! Тебя никто не накажет за это. Подруга Полной Дамы, ну, знаешь, старушка Виолетта, все нам рассказала. Дамблдор допустил тебя к участию. Тысяча галлеонов, плохо ли? Да еще экзамены не сдавать. Красота!
— Но я не бросал в Кубок пергамента с моим именем! — начал уже всерьез злиться на него Гарри.
— Да ладно, — протянул Рон скептическим тоном. — А ты, выходит, лгун. Я что, совсем дурак?!
— Сейчас, во всяком случае, очень на него похож. — Сорвался наконец Гарри, уставший от всего этого балагана.
— Чего-чего? — без следа улыбки, вымученной или какой еще, протянул Рон. — Тебе явно пора спать, Гарри. Завтра тебе, ведь, рано вставать. Всякие там фотосъемки…
Он задернул на кровати красный бархатный полог. А Гарри словно прирос к полу, глядя на бордовые занавески. За ними лежал друг, который еще никогда не подозревал Гарри во лжи…
— Ты мне больше не друг, Рон, — проговорил в Гарри в «пустоту» спальни. — Ты мне больше не друг…
Ноги подкосились, и Гарри едва не упал, схватившись за стену. Хорошо, что его кровать совсем близко… На с трудом гнущихся конечностях, парень дошел до нее и упал кулем, все еще не веря в произошедшее. Ему, будто бы маленькому ребенку, сейчас захотелось зарыдать, заплакать во весь голос. Но глаза остались сухи, а рыдания застыли в глотке…
***
Утром не хотелось вставать. Гарри, всю ночь едва ли раз сомкнувший глаза, выглядел белым как полотно и измученным. Но у портретного проема его встретили сразу двое — Таня и Гермиона. Не сговариваясь, обе протянули ему свертки с едой.
— Я думаю, — озвучила невысказанную мысль обеих девочек Гермиона, — в Большом зале тебе появляться пока не следует… Как ты? Ты бледен…
— Я с Роном поссорился, — очень тихо проговорил Гарри, — и все из-за…
Но он не смог выдавить из себя эти проклятые слова. Гермиона мрачно поглядела на него, но ничего не сказала.
-… и он мне больше не друг. — И юноша опустил глаза к полу.
— Брат, — обратилась к нему Таня на русском, — неужто он поверил в этот бред, что ты якобы бросил свое имя в Кубок?!
— Поверил. Обвинил меня в том, что я его не взял с собой, — Гарри потер лицо, пытаясь отделаться от ощущения гадливости, возникшей в душе.
— Господи… — вырывалось у Тани. — Мне так жаль…
— Спасибо, — устремил свой измученный взгляд на сестру Гарри. — Я очень благодарен тебе, сестренка, что ты не поверила во все это. И тебе, Гермиона.
— Не за что. Так мы все идем на наконец-то воздух, а? — шутливо спросила Таня, толкнув Гермиону в бок. По-видимому, они сдружились из-за всего происшедшего…
— Идем, — улыбнулась Гермиона. Гарри уже прямо на ходу раскрывал сверток с бутербродом, и ел, тщательно при этом пережевывая куски мяса.
***
-… тебя хотят убить, брат, — Таня устремила свой задумчивый взгляд на озерную гладь воды. — В этом у меня сомнений нет…
— Я тоже это понимаю… Вот бы знать, кто так «удачно» мне удружил! — воскликнул с жаром Гарри. — Я бы его…
— Брат. Тебе надо готовиться к Турниру, коль не участвовать невозможно, — сестра положила руку брату на плечо. — Тебе нужно за год изучить множество заклинаний, что помогут тебе там пройти испытания и выжить… Сейчас ты менее всего должен обращать внимание на насмешки, подколы и язвительные выпады в свой адрес, на ложь и презрение…
— Это слишком трудно, Таня, — прошептал Гарри.
— Трудно, — заметила Гермиона, — но один ты не будешь. Таня и я тебя не покинем.
— Спасибо за надежду и веру в меня, девочки, — Гарри обнял их обеих, — я очень… Очень вам благодарен за поддержку…
***
Было трудно… терпеть. Гарри очень часто теперь, по совету сестры, рвал бумагу в клочки и молча писал все недовольства на клочка пергамента, а позже их сжигал в камине.
Пуффендуйцы, обычно дружившие с Гриффиндором, теперь изменили отношение ко всему факультету. Глава факультета Пуффендуй тоже его сторонилась. С Роном он не помирился. Да и не хотел. Гермиона в Большом зале садилась между ними и, как могла, поддерживала беседу. С ней бывшие друзья говорили, но друг на друга старались не смотреть. Гарри игнорировал его, и Рон вел себя точно так же.
Уроки у Снейпа, наименее любимого преподавателя, превратились в настоящую пытку. Одну пятницу он еле вынес (Гермиона сидела рядом, все время твердя шепотом: «Не обращай внимания, не обращай внимания») — к счастью тогда его почти сразу после урока подхватила Таня, увела к своим и там напоила своим, только что сваренным, успокаивающим зельем.
Теперь склянка с этим зельем была Гарри в сумке, и перед уроком он зашел в мужской туалет, и чуть глотнул этой бирюзовой жидкости. Он знал, что может попросту сорваться. Он был очень близок к нервному срыву. Она подействовала почти сразу, и ему стало все равно. Тревога и страх на время улеглись.
Возле двери лаборатории толпились слизеринцы, у каждого на груди большой значок. «Седрика поддержим — он Настоящий чемпион, » — гласила она.
Юноша сделал глубокий, успокаивающий вздох — он ожидал, что одними словесными издевательствами и презрением дело не окончится.
— Нравится, Поттер? — заметив подошедшего Гарри, воскликнул Малфой. — Но это еще не все! Полюбуйся!
Он нажал на значок, красная надпись исчезла, ее сменила зеленая:
«Гарри Поттер, ты смердяк, задавала и дурак.» Так поступили и остальные слизеринцы. Всеобщий хохот оглушил юношу. Рон тоже смеялся вместе с ними и это больно задело Гарри. Он понял, что после этой сцены больше никогда он не помирится с другом…
Гогот слизеринцев Гарри перенес совершенно спокойно — в крови циркулировало успокаивающее:
— Я всегда знал, что у вас очень плохо с чувством юмора. Но чтоб настолько!
На счастье, Снейп начал пускать их в свой класс. Гарри молча прошел одним из первых, не удостоив его и взглядом.
— Займемся противоядиями! — Снейп обвел класс злобно поблескивающими черными глазками. — Составы у вас готовы? Теперь осторожно заварите их. После чего выберем кого-нибудь и попробуем на нем их действие.
Его глаза встретили взгляд Гарри. И Гарри отчетливо понял: Снейп сейчас отравит его. Тут в дверь постучали.
В класс шмыгнул Колин Криви и, одарив Гарри сияющей улыбкой, подошел к Снейпу.
— В чем дело? — сухо спросил паренька декан Слизерина.
— Простите, сэр, но Гарри Поттера вызывают наверх. Снейп, нагнувшись, приблизил к Колину крючковатый нос, и улыбка сползла с восторженного лица малютки.
— Поттеру предстоит еще час работы с зельями. Наверх он поднимется после урока.
Колин покраснел.
— Сэр, сэр, его ждет мистер Бэгмен, — испуганно проговорил он. — Все чемпионы должны идти. Их, по-моему, будут фотографировать.
Фотографировать! Ну зачем, зачем он это сказал! Гарри кинул взгляд на Рона, тот демонстративно смотрел в потолок. Стало больно внутри…
— Хорошо, хорошо, — прошипел Снейп. — Оставь, Поттер, здесь сумку. Ты мне еще будешь нужен.
— Пожалуйста, сэр, Гарри надо взять сумку с собой. Все чемпионы там…
— Очень хорошо! — рявкнул Снейп. — Бери свою сумку и вон с моих глаз!
Гарри перекинул сумку через плечо и пошел к двери. Вслед ему на всех столах слизеринцев снова зажглись зеленые буквы: «Гарри Поттер, ты смердяк».
— Как удивительно, правда, Гарри? — затараторил Колин, стоило только Гарри закрыть за собой дверь. — Только представь себе, ты — чемпион!