Мы стоим и смотрим друг на друга.
Я вдруг остро ощущаю все его прикосновения. Его сильные руки по-прежнему обвивают мою талию и наполовину удерживают меня, а его взгляд сам по себе кажется лаской. Я прочищаю горло, убираю руку с его рубашки, обнажая скомканную тонкую ткань, и делаю шаг, чтобы вырваться из его объятий.
Его губы подрагивают, позволяя мне увидеть ямочку на правой щеке. Он медленно убирает руки с моей талии и отпускает меня, когда его ладони зацепляются за грубый низ жилета.
Мозоли. Он боец.
Не то чтобы мне нужно было быть Экстрасенсом, чтобы понять это, — его телосложение делает этот факт очевидным. Подумав о том, что он тренированный боец и вдвое больше меня, я бесстрастно убираю руки за спину, чтобы скрыть следы своего преступления. Монеты бесшумно скользят в задний карман, и я делаю глубокий вдох, пытаясь взять себя в руки.
— Ты всегда падаешь в объятия красивых незнакомцев или это для тебя в новинку? — Его вопрос снова демонстрирует ямочку, когда на его лице появляется ухмылка, обнажающая белые ровные зубы.
— Нет, только наглых. — Я холодно улыбаюсь, а он смотрит на меня, как на головоломку, которую пытается расшифровать, и на его лице играет веселье.
Отвлеки его.
Он усмехается и проводит рукой по своим черным волосам, отчего они становятся еще более беспорядочными. Серые глаза ищут мои, когда он говорит: — Ну что ж, похоже, я произвел неплохое первое впечатление.
— Да, — медленно произношу я, — хотя я еще не решила, хорошее оно было или плохое.
Отвлеки его от денег и сосредоточь его внимание на себе.
Он пожимает плечами, засовывая руки в карманы — идеальная картина холодного безразличия. — Я тебя поймал, не так ли?
Теперь моя очередь смеяться. Он слегка качает головой в сторону, глядя на меня сверху вниз, уголок его рта приподнят. Наклонившись, он добавляет: — Может быть, тебе стоит подумать об этой детали, прежде чем принимать решение, дорогая.
Чума, красивый парень с красивыми словами.
Опасно.
Его дымчатые глаза скользят по моему лицу, снова рассматривая меня как интригующую загадку. Я отказываюсь ерзать под его взглядом, делая шаг назад, в сторону оживленной улицы.
— Я подумаю над этим, дорогой. — Последнее слово я произношу с ухмылкой, подражая ему. Его улыбка расширяется, на обеих щеках появляются ямочки. Я заставляю себя не обращать на них внимания и добавляю: — И спасибо, что спас меня от поедания булыжников. Похоже, я проклята неуклюжестью.
— Ну, твоя неуклюжесть нашла меня, так что вряд ли это можно назвать проклятием, — просто говорит он, прислонившись к стене и засунув руки в карманы. Я улыбаюсь, не в силах подавить сопровождающее это замечание закатывание глаз. Мельком взглянув на его ухмылку в последний раз, я поворачиваюсь на каблуке и направляюсь обратно к Лут-Аллее, исчезая в толпе.
В голове у меня прокручиваются наблюдения за ним. Шрамы, покрывающие его руки, и ободранные костяшки пальцев после недавней драки заинтриговали меня больше всего, и мне почти жаль, что я не узнаю историю, которая их сопровождает. Мысль о Наступательной Элите, носящей шрамы, почти вызывает улыбку на моих губах. Доказательство слабости.
Я достаю монеты из заднего кармана и с торжествующей улыбкой позволяю им позвякивать в моей ладони.
Вряд ли он пропустит их пропажу.
Глава 5
Кай
Надетая на меня рубашка с воротничком царапается и неудобна, и я вдруг начинаю скучать по тем временам, когда был маленьким, и в обществе было приемлемо бегать полуголым.
Впрочем, это никогда не мешало мне делать это и сейчас.
Натянув одну из единственных пар ботинок, не заляпанных грязью, я шагаю к двери. Я прохожу мимо беспорядочных полок, грозящих опрокинуться под тяжестью слишком большого количества книг, мимо письменного стола, заваленного документами, которые я избегаю, и мимо торчащей из стены кровати с балдахином, ставшей причиной нескольких обкусанных пальцев ног и непрекращающейся ругани. Вздохнув, я закрываю дверь в уютную комнату, отчаянно желая нырнуть на кровать и проспать до рассвета. Увы, долг зовет, и лучше не заставлять его ждать.
Я засунул руки в карманы, прогуливаясь по белым коридорам, ведущим в тронный зал. Поздний полуденный солнечный свет проникает сквозь окна, расположенные в коридоре, заставляя витиеватые картины на стенах сверкать в золотистом свете. Слишком рано, на мой взгляд, я завернул за угол и кивнул стражникам, стоящим у тронного зала, прежде чем толкнуть тяжелые двери.