Я хватаюсь за рукоятку кинжала и вынимаю его из-под подушки, свободно держа на боку, пока иду по полу. Когда я распахиваю дверь, мои глаза встречаются с парой серых глаз, стоящих по другую сторону.
Взгляд Кая опускается на кинжал в моей руке, а затем возвращается к моему лицу, задерживаясь на ушибленной скуле и рассеченной губе, которыми он так щедро одарил меня в нашей утренней схватке. Моя гордость не позволила лекарям заняться моими ранами, и неудивительно, что принц, похоже, столкнулся с той же проблемой. На его челюсти расцвели слабые синяки, напоминающие о каждом моем ударе.
— Ты планируешь снова прижать его к моему горлу? — Губы Кая дернулись вверх, когда он наклонил голову к кинжалу, зажатому в моем кулаке.
— Не искушай меня, — говорю я, проводя пальцами по гладкой, плоской кромке лезвия. — Хочешь взять реванш?
Он засовывает руки в карманы тонких темных брюк, скрещивает лодыжки и прислоняется к дверной коробке. — Не искушай меня.
Черные волосы спадают на лоб, и серые глаза выделяются на фоне черных волн. Видно, что он не брился, и тень щетины покрывает его острую челюсть, что только подчеркивается темнеющими синяками, которые я там оставила.
— Что тебе нужно, Азер?
— Я тоже скучал по тебе, Грей, — говорит Кай, небрежно снимая что-то со своей отвлекающе тонкой рубашки. Затем его взгляд переходит на меня, его длинные ресницы полностью контрастируют со светлыми глазами. — Я здесь для твоего урока.
Я усмехаюсь. — Прости, моего чего?
— Твоего урока. — Он склоняет голову набок, забавно озадаченный. — Ты Экстрасенс. Неужели ты не чувствовала, что это произойдет?
— Так не бывает, и ты это знаешь, — говорю я, в моем тоне сочетаются раздражение и замешательство. — О чем ты говоритн…
— Значит, ты действительно собиралась пойти на бал и наступать моему брату на пятки? Он рассмеялся. — Ты просто полна сюрпризов, не так ли?
— Нет, я бы не стала наступать ему на пятки. Может быть, споткнулась о свои собственные, но… — отмахнулась я, наблюдая, как растет его ухмылка. Его ямочка дразнит меня, искушая воспользоваться кинжалом, терпеливо ожидающим в моей ладони.
И тут его слова наконец доходят до меня.
— Уроки танцев? И поэтому ты здесь? — Я задыхаюсь от смеха, думая, что он, должно быть, шутит.
— Это заняло у тебя достаточно много времени. — Парень отталкивается от дверной коробки, делая шаг ближе. — Пойдем, у нас не вся ночь. — Затем он ухмыляется. — Если только ты не хочешь, чтобы мы гуляли всю ночь.
Я не сдвигаюсь с места. — Нет. Ни за что. Я не хочу и не нуждаюсь в твоей помощи. — Я одариваю его насмешливой улыбкой. — Но мне приятно знать, что ты всегда так охотно ее предлагаешь.
Я хватаюсь за край двери и начинаю закрывать ее, когда он втаскивает в мою комнату блестящий ботинок. Кай легко распахивает дверь, его сильные руки толкают ее назад, несмотря на все мои усилия. Прижав руку к дереву, он наклоняется достаточно близко, чтобы прошептать: — Как всегда, ты слишком упряма, чтобы признать, что тебе нужна моя помощь.
— Что мне нужно, так это чтобы ты убрался из моей комнаты. — Я улыбаюсь ему, но это все зубы.
И все же, с каждым словом, говорящим об обратном, я понимаю, что он прав. Я знаю, что должна принять его предложение и потренироваться, чтобы не выставить себя на посмешище перед будущим королем. Но мне не нравится, что он может держать это у меня над головой, не нравится, что он будет мне помогать. И снова.
— То, что тебе нужно, и то, что ты хочешь, — две совершенно разные вещи. — Аромат сосны доносится до меня, когда он пригибает свою голову к моей, заставляя меня встретиться с ним взглядом. — Ну же, Грей, ты же умнее. Ты знаешь, что тебе нужно произвести хорошее впечатление на этом балу. А рядом с моим братом на тебя будет смотреть гораздо больше глаз, чем обычно.
Он словно прочитал мои мысли, подытожил их и выплюнул обратно. Я смотрю на него. Я знаю, что он прав, и он тоже это знает.
Должно быть, он видит, как борьба уходит из моих глаз, потому что улыбка искривляет его губы. — Рад видеть, что ты пришла в себя. Тогда пойдем.
Я прохожу мимо его плеча с гордо поднятой головой. Я выбрала это, а не он, и он должен помнить об этом. — Куда мы идем? — спрашиваю я, когда он начинает вести меня по коридору. В конце коридора мы поднимаемся по широкой винтовой лестнице, задрапированной бархатным изумрудным ковром.
На его лице появляется тень улыбки. — Куда-нибудь, где достаточно места, чтобы ты могла упасть со всего размаху.
Когда мы достигаем вершины лестницы, меня ведут по широкому коридору, увешанному картинами и перламутровой лепниной, прилипшей к стенам и потолку. Мой взгляд скользит по тонкому слою пыли, покрывающему рамы на стенах.