Я отрубил Терминал, мои фракталы заработали в полную мощь. Но этого мало.
— Из уважения к твоей доблести, я съем твою печень, стипендиат Перун, — обещает Швар. Червяком больше не называет, видно, правда, зауважал. — Таково мое высшее признание достойного врага.
Ух, у меня прям щечки заалели под шлемом, от стеснения.
Я стою на коленях, рука понемногу заживает. Но Швару ничего не стоит отсобачить ее снова.
— Рано торжествуешь, — сплевываю кровь. — Ты еще не победил.
Смех — словно грохот камнепада. Демон нависает надо мной, ощерив острые клыки.
— Смирись, стипендиат Перун. Не зазорно проиграть Генералу.
— Именно, Швар, — я приказываю Гиферу собрать давно не использовавшийся фрактал. — Ты всего лишь один Генерал, а во мне их сидит целых шестеро.
Узоры Гифера быстро мигают, обозначая завершенные операции. Фрактал Генерала-Дракона Сафра собран. Пуск!
Я раскрываю рот — на Швара обрушивается водопад кипящего золота. Воздух разрывает криком ужаса. Черное дымящееся тело отшвыривает на трон. Золотую табуретку охватывает пламенем.
Теперь моя очередь смеяться, каннибал. И смеюсь я адским жаром.
Драконье пламя с ревом изливается, напрягая Эмулятор. Окончательно ломая его. Татуировки вспыхивают, их свечение обжигает. Через минуту я лишаюсь и Когтей, и Глотки Сафра. Допрыгался, короче.
Объятый языками демон поднимается с горящего пола. Он зажарен до кости, но его так просто не убить. Потому я и надеялся вместе с девчонками его осилить.
Шатаясь, Швар шагает ко мне. Каждый шаг вздымает тучу дыма и пепла. Почти все глаза лопнули от жара, но парочка целых найдется.
— Ты сдоффнешь! — мычит он сжаренным языком. Вспыхивают Когти.
Я, кряхтя, встаю. Нет у меня больше молний, ну и ладно. Что там в багажнике? «Толчки», Бригантина, Паутинка? Ох, мля, мне конец!
Резко со стороны напрыгивает Али. Схватив меня в охапку, огромный мутант срывается в сторону. Семимильными шагами мы улепетываем от Генерала. Разъяренный моим бегством Швар ревет.
— Труффф!
— Эй, куда! — кричу Крокодилу. — Дубина! Он же за нами погонится!
— Аднака, нэт. Там Бессмятный.
— Кто?!
Но уже сам вижу, как чудик-спецназовец, раскинув в сторону руки, подбегает к Швару, словно напрашиваясь на обнимашки. Генерал, не глядя, отсекает ему голову. Почти сразу разрубленный спецназовец пропадает в сиянии взрыва. А вместе с ним и демон.
Рев пламени бьет нам вслед. Все «зори» уже выскочили из зала. Поляницы с ними. Бестия, солнышко, следит за девочками, рядом бежит, глазками их постоянно пересчитывает, как гусыня гусят. Обязательно расцелую потом. На пороге остается лишь Кот. Движением рук он сдерживает огонь за спиной Крокодила, дает время выпрыгнуть из ада, затем следом выскакивает.
Рев пламени. Грохот рушащегося потолка. Все огромное помещение охватывает огонь, от стены до стены. Сколько же в Бессмертном было «тротила»? Полсотни? Сотня? Две сотни? Опасный человек этот чудик, бррр.
Жалко только, что Швара он не прикончил. «Глазами Жамбы» я успел засечь мигание его фракталов за пределами разрушенных стен. Удрал, гад.
— Бес, мы хотим поговорить, — говорит Алла, подле нее держатся остальные поляницы.
Я только-только залечил руку и теперь сижу на скамейке в саду, у дворца. Отдыхаю. Рядом бродят «зори», ждем команды штаба. Дворец взят, точнее разрушен. В городе остальные позиции тоже захвачены армией, бои идут только на периферии. Вроде успех, да только вот-вот окажемся в осаде «добровольческой» армии. Китайцы, может, и помогут, а может, нет. Они же хитрые, как кошки.
— Да, детка?
В ответ Леди Горгулья садится рядом и крепко обнимает меня, до скрипа в броне. С другой стороны тот же маневр проделывает Вика. Вот ее железные бидончики чуть не раздавливают мои ребра. А еще Белоснежка сзади мою голову прижимает к железным чашечкам. Всё же в броне обниматься не очень удобно. Но раздеваться сейчас опасно — вдруг остатки тварей прячутся поблизости.
Одна Кали держится в сторонке, как волк-одиночка.
— Мы испугались, — бурчит она обиженно.
Вздыхаю.
— Я предупреждал, что в Афгане вам будет опасно.
— Нет, — мотает она волчьим шлемом. — Мы испугались за тебя.
— Чтобы уберечь нас, ты сдерживался в битве с тем чудовищем, — Алла водит шлемом по моему плечу, не разжимая рук. — Если мы обуза для тебя, то лучше, правда, нам вернуться домой. Пускай княгиня София прячет нас в бункере. Мы не против.
— Больше нет, — говорит Кали.
Даже строптивая Белоснежка кивает. Удивительное единодушие.
— Поздно, девчат, — снова вздыхаю. — Никуда вы уже не уедете от меня.