Но почему такое сопоставление опасно? Считается, что «Убийство» содержит элементы классического нуара. И потому многие пытались вписать «Бешеных псов» в традицию неонуара. Правда в том, что Тарантино воспроизводит / улучшает скорее сюжет и структуру «Убийства», нежели тональность фильма, и потому отдаляется от нуара.
Кое-что про тональность. Уже упоминаемый американский писатель Дэвид Фостер Уоллес, у которого кроме художественных произведений есть первоклассные эссе, посвятил одну из своих статей Дэвиду Линчу. Формальным поводом для написания текста стала просьба журнала Premier сделать репортаж со съемок «Шоссе в никуда» Линча, но, как это свойственно Уоллесу, в итоге он рассказал в статье куда больше, чем требовалось. Разумеется, он не мог обойти вниманием связь Линча и Тарантино. С точки зрения писателя, феномен Тарантино, а с ним и всего независимого кино (братья Коэны, Джим Джармуш и др.) не был бы возможен без Линча. Именно Линч подготовил почву для того, чтобы на ней могли расцвести последующие таланты. Линч был первым, кто использовал в своем творчестве аллюзии, вписывал свои фильмы в предшествующие кинематографические контексты, тем самым настроив, если угодно, зрительское подсознание на будущее восприятие радикальных экспериментов в сфере киноискусства. Уоллес утверждает, что Тарантино заимствует даже стиль Линча, тональность его фильмов — пронзительную, непонятную и пугающую. Но вот что, с точки зрения Уоллеса, Тарантино не удалось позаимствовать, так это адекватное изображение насилия, так как тарантиновское насилие повторяется, тем самым становясь навязчивым. Отсюда потеря чувствительности зрителя к экранному насилию. Линч же, как утверждает Уоллес, понимает, как именно надо «работать» с насилием. Из этого получается радикальный вывод: если для Линча насилие что-то значит, то для Тарантино оно становится пустотой, то есть отсылает к самому себе.[85].
Можно ли сказать, что Уоллес прав? Относительно того, что Тарантино пришел на смену Линчу и воспроизвел многие приемы последнего — не важно, додумался ли режиссер до этого сам или даже позаимствовал, — Уоллес абсолютно прав. Но вот вопрос: является ли тональность ранних фильмов Тарантино линчевской (эта категория очень важна для Уоллеса)? Это как раз очень сомнительно. И сомнительно прежде всего потому, что Уоллес сам себе противоречит. Если у Тарантино больше насилия, чем у Линча, и оно к тому же ничего не значит, следовательно, и тональность тарантиновских фильмов должна быть принципиально иной — непронзительной, понятной и непугающей. Насилие может отталкивать, но во вселенной Тарантино напрочь отсутствует то, что можно назвать «жутким» — лучшим другом и спутником Линча. Однако здесь не место сравнивать творческие подходы двух режиссеров. Важно указать на то, в какой ряд Уоллес ставит Тарантино: Дэвид Линч, братья Коэны, Карл Франклин. Уоллес не проговаривает этого, но изначально Линча и Тарантино часто описывали с помощью одного и того же языка, называя их фильмы неонуаром[86], к которому Франклин и Коэны имеют непосредственное отношение.
Что ж, в списках лучших неонуаров «Бешеные псы» до сих пор обязательно присутствуют, в то время как «Синий бархат» — неонуар как он есть, образец всех неонуаров (роковая женщина, опасность и любительское расследование молодого человека, втянутого в жуткий мир, доселе ему неизвестный, — все на месте). Точно так же классическими неонуарами являются «Просто кровь» (1984) Коэ нов, «Жар тела» (1985) Каздана, «Придорожное заведение» (1990) Даля и «Женщина в синем» (1995) Франклина. Сам Тарантино, неизбежно прочитывая всю критику, всегда отказывался занимать место в этой веренице американских режиссеров и употреблял по отношению к своим ранним работам термины «криминальный», «палп», «дешевый» и т. д. Проблема была в том, что, например, братья Коэны ориентировались на ту же самую «макулатуру», но не отказывались характеризовать свои картины как неонуар. Не то чтобы раннее творчество Тарантино не было палпом и уж тем более криминальным, но чем оно точно не было, так это нуаром. К счастью, в момент, когда растерянные критики, пытавшиеся хоть как-то классифицировать то, что делает режиссер, стали называть его картины нуаром, Тарантино прямо сказал: «Это не нуар. Я не делаю неонуара»[87].
85
86
В частности, Уоллес помещает фильмы Тарантино в контекст неонуара — Коэны, Карл Франклин и др.