– Что вы творите?!
– Помогаю вам. Ники будь хорошей девочкой открой сознание дяде и тогда можешь молчать хоть всю жизнь.
Он для верности еще несколько раз ударил по спине. Кажется у меня теперь сломаны ребра, удивлена что не раздроблен позвоночник. Меня снова усадили на стул, а то во время избиения я сползла с него. Маг снова посмотрел мне в глаза, быстро вынес вердикт.
– Блок даже не надкололся. Так блоки не ломаются.
– Что посоветуете?
– Я могу попробовать еще. Дайте мне время.
Маг снова стал смотреть мне в глаза, ощутила щекотание в голове. Тут сразу вспомнила слова священника о молитве. Слова нашлись сами. Стала молить Господа о помощи и защите. Не знаю сколько прошло времени но маг мотнул головой и сказал:
– Она не поддается. Сильна чертовка. Кто тебя обучал ментальной магии?
– Ни кто, - сказала удивленно.
– Что ты делала, пока я смотрел тебе в глаза?
– Молилась.
Маг был ошарашен ответом. Посмотрела на ката, он стоял потирал подбородок.
– Не сдашься значит. Продеться по старинке с тобой. Посмотрим, сколько ты выдержишь. У каждого человека есть запас прочности. Думаю к вечеру ты сама все расскажешь мне с большим удовольствием. В этот раз я не буду торопиться и доводить тебя до обморока. Все будет происходить медленно.
– За что вы так со мной? – тихо пискнула я.
– Ты знаешь то, что нужно очень влиятельным людям. А они привыкли получать все что хотят.
– Видимо в этот раз они ни чего не получат, - сказала спокойно.
Мага ушел. А кат вернулся с иголками и щипцами.
– Знаешь для чего это? – я мотнула головой – Иголки одна за другой буду вонзать тебе под ногти. А если и это не поможет будем ломать пальцы. Потом будем ломать руки, каждую косточку. Потом будем медленно дробить ноги, все будет происходить медленно. Чтобы ты прочувствовала все сполна и успела подумать стоит ли то, что ты знаешь того чтобы молчать об этом.
– Видимо стоит.
Господи почему я всем яством чувствую что лучше умереть в муках но промолчать о том чудесном месте? Что в нем такого? Я каждый день думаю об этом. Потом вспоминаю тех богатых и влиятельных людей, которые едва держаться на ногах, а у самих алчность в глазах. Тогда на суде они смотрели на меня как на грязь, которая валяется у них под ногами. И стоит вспомнить о них и о храме, я понимаю, что не хочу, чтобы они попали в него. Таким гнилым людям нельзя быть в том чистом месте.
Какое-то время я все терпела молча думала о сне в котором видела светлый храм и прекрасную девушку, наверное, она богиня. Потом от боли рассудок стал уплывать, меня обливали холодной водой и продолжали. Когда начали ломать пальцы, я уже не смогла молчать, тихо всхлипывала. Думала, возненавижу ката и тех людей, но ни о чем уже не могла думать. Появилось странное состояние прострации, и я перестала ощущать боль. Возникло ощущение что я снова оказалась там, в храме, и так прекрасная Богиня обняла меня даря умиротворение и покой.
– Спи моя девочка. Проснешься без единой раны.
Пришла в себя я в камере. Рядом был священник. Он обтирал мое лицо мокрой тряпкой.
– Я думал, ты не выкарабкаешься. Ты двое суток не приходила в сознание.
– Мне снился прекрасный сон, и я перестала ощущать боль.
Села на кушетке боли не было, пальцы были целыми как и ребра. Улыбнулась и тихо сказала:
– Спасибо.
– Ты смогла ощутить Создателя?
– Что-то смогла ощутить.
– Иди в душ, обедай и приходи в храм научу кое чему еще.
Глава 2. Генри.
Священник стал учить меня медитации. Я обалдела, когда он сказал мне об этом.
– Отче, но этому учат только магов, а у меня нет магического дара.
– Ерунда это все. А дар есть у всех, просто кто-то его развивает, а кто-то нет.
На освоение медитации у меня ушла неделя с перерывами на пытки. Я перестала их бояться, перестала кричать, чем неимоверно бесила палача, и он становился еще более жестоким.
И сразу после начала изучения медитации стала делать физические упражнения. Начала с самых простых. Парни смотрели на меня с одобрение и иногда подсказывали. Узнала, как зовут парня, что заговорил со мной, Генри. Он помогал мне учиться подтягиваться. Придерживал за ноги, а я подтягивалась до тех пор, пока не начинала падать с турникета. Потом делала еще приседания и пресс, до конкретного больше не могу двигаться. Только после этого уползала к себе в камеру.
Да на следующее утро у меня дико все болело, но и палача с его вопросами и избиением было проще не воспринимать. Ох как он бесился. А я кажется уже просто привыкла к боли. И теперь, когда меня отпускали избитую и я едва живая уходила с улыбкой непобежденного. Шла в душ, на обед и молиться в храм. После этого снова упражнения до практически полной не способности двигаться. Тело болело неимоверно, но только от упражнений. Все синяки и раны исчезали в течение двух часов.