Рам Кикура предалась другим заботам и хлопотам. Они с Ольми остались любовниками, но с той поры постепенно охладевали друг к другу.
Невидимая нить, соединявшая их, натягивалась все туже. Но не рвалась. Разногласия — даже разногласия! — не могли ее перерезать. Рам Кикура не умела плакать или по-другому проявлять слабость, как это принято у старотуземцев; Ольми тоже разучился столетия назад. Но и без слез ее лицо бывало достаточно выразительным. Лицо типичной гражданки Гекзамона: эмоции подавлены и все же проглядывают, в первую очередь печаль и растерянность.
— А ты изменился за эти четыре года, — проговорила она. — Не возьмусь объяснить… но что бы ты ни делал, к чему бы ни готовился, это губит ту часть тебя, которую я люблю. — Не будешь ты ничего рассказывать. Даже мне.
Он кивнул — медленно, ощущая в душе только пустоту.
Они расходились. Все дальше. С каждой встречей все дальше.
— Где мой Ольми, — тихо спросила Рам Кикура, — что ты с ним сотворил?
— Господин Ольми! Мы искренне рады вашему возвращению. Как прошло путешествие? — Президент Кайз Фаррен Сайлиом стоял на широкой прозрачной платформе, а под ним благодаря кружению Оси Евклида в поле зрения входила широкая дуга Земли. Пятьсот квадратных метров сверхпрочного ионизированного стекла и два пласта силовых полей отделяли конференц-зал президента от воздушного пространства; казалось, он стоит на полоске пустоты.
Одеяния Фаррена Сайлиома — африканские белые бумажные рейтузы и безрукавка-стеганка из полотна чертополоховской выделки — символизировало его ответственность за два мира: Возрожденную Землю, чье восточное полушарие купалось в рассветных лучах у него под ногами, и ее орбитальные спутники: Ось Евклида, Ось Торо и звездолет-астероид Пух Чертополоха.
Ольми стоял на краю мнимой пустоты во внешней оболочке орбитального тела. Земля скрылась. Он послал Фаррену Сайлиому пикты официального приветствия, а затем сказал вслух:
— Путешествие прошло благополучно, господин президент.
С просьбой об аудиенции он обратился три дня назад и терпеливо прождал их в бездеятельности, разве что нанес малоприятный визит Сули Рам Кикуре. Он сознавал, из века в век все отчетливее, что приобрел с годами привычку старого солдата смотреть свысока на любое начальство и ни в коей мере перед ним не пресмыкаться.
— А как дела у вашего сына?
— Я давно его не видел, господин президент. Насколько я знаю, у него все хорошо.
— Новый выпуск, — вздохнул Фаррен Сайлиом. — Скоро приемные экзамены. Если все их сдадут с такой же легкостью, как, я уверен, сдаст ваш сын, понадобятся тела и рабочие места… Дополнительная нагрузка на ограниченные ресурсы.
— Да, господин президент.
В нескольких метрах сбоку от президента возникли два призрака — проекции частично скопированных личностей. Дубли обладали способностью какое-то время действовать независимо от оригиналов. В одном из нематериальных посланников Ольми узнал копию Тоберта Томсона Тикка, лидера неогешелей Оси Евклида, одного из тридцати евклидовских сенаторов в Нексусе. Ольми следил за началом карьеры Тикка, но лично с ним не встречался. Сенатор-дубль выглядел немного стройнее и мускулистее, чем оригинал, — наиболее радикальные политики Нексуса все чаще прибегали к этому незатейливому приему.
К использованию проецируемых дублей подходила поговорка «новое — хорошо забытое старое». Три десятка лет со дня Разлучения[5] — отрыва Пуха Чертополоха от Пути — Гекзамоном управляли ортодоксальные надериты, и подобные демонстрации технологических чудес происходили только в самых экстренных случаях. Сейчас дублей плодили все кому не лень, и, естественно, такой ярый неогешель, как Тикк, ничуть не стеснялся рассылать по всему Гекзамону свои мыслящие копии.
— Господин Ольми знаком с сенатором Тикком, но я не думаю, что он встречался с господином Рэсом Мишини, сенатором от территории Великой Австралии и Новой Зеландии.
— Господин Ольми, прошу извинить за вынужденную задержку, — сказал Рэс Мишини.
— Ничего страшного, — улыбнулся Ольми. Аудиенция была чистейшей воды формальностью, поскольку большая часть доклада Ольми уже содержалась в блоке памяти в виде подробнейших пиктов и графиков; и тем не менее он не ожидал, что Фаррен Сайлиом пригласит свидетелей. Мудрый руководитель знал, когда к проблемам высшего уровня следует привлекать советников. С Мишини Ольми действительно был едва знаком.
5
5. Взрыв северного полюса астероида, после которого Пух Чертополоха оторвался от Пути и, подобно космической станции, вернулся к Земле.