Меня тоже немного пугают служители Российской ортодоксальной Церкви Греческого течения, но даже их патриарх теоретически способен говорить нечто вразумительное о том, что душа и есть истинные мы, в том смысле, что всё окружающее нас смертно, и тот порыв, заставляющий нас задумываться о вечном, есть воспоминание нашей бессмертной души. Блин, ну и завернул.
Я и так долго разглагольствовал и вкратце хотел сказать вот что: с одной стороны, всё когда-нибудь умрёт, абсолютно всё, даже наше солнышко и планшет, на котором я пишу, и трава за окном, но только с тем, чтобы дать новую жизнь, по поводу планшета не уверен, но домиком стать может. А с другой — кругом всё живое, даже у камня есть душа, у дерева есть, у животных и в том числе людей, не всегда нам понятен механизм и логика мышления, разума того или иного, но она есть. Как ни странно, можно даже с техникой договориться, влить в неё частичку себя, и она ответит. Да ладно, никто не говорил с компом или с почти севшим телефоном?
Хорошо, тогда давайте так попробуем. Творения — это отражения души, мне кажется, странно спорить, что хороший автор вкладывает душу в свои работы, и многие работы на многие века переживают своих создателей. Да хоть один из ста вспомнит, как выглядел автор «Илиады» и «Одиссеи»? А творение живо, и его читают. То же самое можно сказать практически про всех древних греков, творения которых легли в основу европейской культуры, подавляющего числа наук и философских течений. Можно сколько угодно закидывать фамилиями и именами, но смысл один и тот же: в творениях живут мастера. Возможно, это и есть единственное бессмертие, что доступно человеку в этом мире. Запечатлеть свою душу в той или иной форме, на том или ином носителе и остаться в веках глазеть на пролетающие поколения глазами Джоконды с кончика шпиля Спасской башни или с крыла ангела Адмиралтейства, со страниц «Ромео и Джульетты» или строчки теоремы, не так важно, что, когда и зачем было тобой сделано, в «сухом остатке» только одно — Ты против вечности, память против забвения.