Рик и Берт полагали, что как раз соединение, запускающее иммунную систему мантий, позволит решить эту задачу. Работали над ней они в тайне от всех остальных, чтобы не создавать лишних конкурентов. Об этом не знали даже другие участники группы, работавшей над средством от простуды, не говоря уже о прочих исследователях. И результаты, по мнению ученых, были очень обнадеживающими. Для желанного результата не хватало мелочи, считали они. Но вот что это за мелочь – пока сказать не могли. В поисках недостающего элемента Рик почти все время проводил в лаборатории. И Берт, хотя тоже усиленно работал, уже начал беспокоиться за здоровье друга.
– А, это ты, – отозвался Рик, увидев его. – Смотри, какая интересная штука получается. В обычной ситуации мы наблюдаем вот такой график: сначала вирус попадает в организм, потом активно размножается, потом вырабатываются антитела. Вирус не определяется, антитела остаются. И занимает все это около двух недель. У мантий антител нет, но с появлением вируса вырабатывается ядовитое соединение С1084, причем уже в первый день, максимум – во второй. Наблюдается резкий рост молекул этого вещества, а потом – еще более резкое исчезновение. И все, ни вируса, ни яда, ни антител. И это – примерно за три дня. И такая картина не только с В178, я проверил В234, вызывающий “марсианский грипп”, результат тот же, хотя он развивается гораздо дольше. Ни возбудителя, ни антител.
– Да, Рик, ты уже об этом рассказывал, – прервал его Берт.
– Нет, ты не понимаешь, на модели все выходит совсем не так, и в пробирке тоже, – возразил Рик. – Моделирование показывает рост концентрации С1084, а потом гибель организма. В пробирке то же самое, носитель должен погибнуть. А в реальности вещество ликвидируется, а организм здоров.
– Интересно. А кроме С1084 у них что-нибудь вырабатывается?
– Вот это я и пытаюсь найти, но пока не вижу. Эта штука очень ядовита, небольшое промедление – и мантии просто умрут от отравления. Но что-то ликвидирует яд. А я пока не могу найти это что-то, – биохимик устало потер лоб. – Ладно, у тебя что нового?
– Я задал поиск катализатора, который бы регулировал количество С1084, и система выдала ошибку. Сейчас идет восстановление базы данных. Так что я до утра без работы. Да и тебе стоило бы отдохнуть.
– Я тут думал…
Договорить он не успел. По всей базе раздался гонг радиационной опасности. Такое случалось и раньше, но обычно об угрозе было известно заранее, и люди могли спокойно закончить свои дела в лабораториях. А гонг – скорее для порядка, как последнее предупреждение. В этот раз предупреждения не было.
– Надо убрать образцы, – сказал Рик. – Мы же потеряем результаты стольких дней работы!
– Надо скорее убираться отсюда! – ответил Берт и потащил друга к выходу.
Угроза радиационной опасности сохранялась более суток. Потом в лабораторию зашел помощник и убрал все образцы в герметичный отсек, хотя по инструкции их надо было уничтожить. Ни Рик, ни Берт в тот день в лабораториях не были, они участвовали в заседании исследователей и весь день провели в конференц-зале. А еще через день исследователи стали умирать.
Эпидемия в отдельно взятой группе
Генерал Адриан был в бешенстве. Правда, заметить это мог только тот, кто хорошо его знал. Впрочем, причина для бешенства была более чем уважительная. На научной базе, где он был наблюдателем и отвечал за безопасность, умерли девять человек, в том числе четверо солдат. Причем картина складывалась крайне подозрительная. Вечером все были здоровы, что подтвердили датчики комнат. Утром у всех было легкое недомогание, что опять же подтвердили датчики, и все получили рекомендацию никуда не выходить. Еду и питье им приносили роботы, которые потом прошли полную дезинфекцию.
Во второй половине дня несколько больных почувствовали себя хуже, но так как все они, за исключением солдат, имели соответствующую подготовку, то могли сами взять необходимые лекарства из аптечки. У солдат были симптомы “марсианского гриппа”, и им дежурный врач выписал соответствующее лечение. Своих пациентов он, как и полагается на станции, посещал в скафандре высшей защиты, а потом также прошел полную дезинфекцию. А вечером люди стали умирать. В тяжелом состоянии их доставили в госпиталь, но даже со всем необходимым оборудованием спасти никого не удалось. Последний пациент умер на следующий день.
Конечно, любая исследовательская деятельность могла закончиться трагически. И такие случаи периодически бывали. Но тогда у людей хотя бы была нормальная причина смерти! Или хоть какая-нибудь причина смерти.