— И что это должно означать?
— Дарси растили обычные люди! — насмешливо напомнил он. — Ты и правда считаешь, что сумеешь сыграть роль нежной мамочки?
Она усмехнулась:
— Сумею, чтобы выманить ее из рук вампира. А после этого нежность будешь изображать ты.
Нежность?
Сальваторе никогда не пробовал быть нежным, но если это необходимо для того, чтобы заполучить Дарси, так тому и быть.
Ему нужны наследники. Сильные наследники, которые бы пополнили слабеющие ряды веров.
И он сделает все, чтобы этого добиться.
Стикс понял, что окончательно лишился разума.
Иначе нельзя было объяснить то, что он беспокойно расхаживал по комнате, пока Дарси одевалась в ванной.
Боги свидетели: эта женщина была всего в двадцати пяти шагах от него! Достаточно близко, чтобы он слышал каждое ее движение и ощущал теплый аромат ее кожи. Он может оказаться рядом с ней в мгновение ока!
Но одного того, что между ними оказалась хлипкая дверь, было достаточно, чтобы ему хотелось рычать от раздражения.
С досадливым нетерпением натягивая на себя одежду, Стикс все еще продолжал упрекать себя за это странное беспокойство, когда по комнате разнесся слабый, приглушенный вскрик.
Ощутив острую вспышку страха, Стикс пересек комнату и резким ударом распахнул дверь. Его взгляд быстро скользнул по ванной комнате в поисках того, что заставило Дарси вскрикнуть.
Оказалось, что Дарси сидит на краю огромной ванны в одних джинсах и кружевном бюстгальтере и с ужасом рассматривает свою руку.
— Дарси! — тихо позвал он ее и дождался, чтобы она подняла глаза и встретилась с его встревоженным взглядом. — Ангел, что случилось?
— Моя рука! — Дарси, которая выглядела непривычно ошеломленной, показала ему свою руку. — С ней что-то не так!
Он бережно обхватил ее руку обеими ладонями, и его пальцы инстинктивно сжались, когда он увидел алые письмена, передвигавшиеся под кожей на ее предплечье.
На секунду он замер, пытаясь принять то, что видит. И дело было не в незнании того, что это такое. Любой вампир в состоянии был распознать столь древний символ.
И даже не в том, что какой-то частью своего существа Стикс не ожидал появления этой метки.
Тем не менее прошли томительно долгие секунды, прежде чем его разум по-настоящему принял этот факт.
А за его осознанием последовала вспышка глубочайшего удовлетворения.
Яростная мужская радость обладания.
Именно собственная реакция и потрясла его сильнее всего.
— Проклятие! — выдохнул он наконец.
— Что случилось? — Пальцы Дарси сжались в кулак, выдавая, с каким трудом она сдерживает приступ паники. — Я больна? У меня что-то серьезное?
Дарси понятия не имела, что с ней происходит. И вопрос заключался в том, что испугает ее сильнее: знание или незнание.
— Нет. — Он заставил себя разжать пальцы. — Ты совершенно здорова, Дарси, даю тебе слово.
— Ты знаешь, что это такое?
Чуть поколебавшись, он медленно кивнул:
— Да.
— Скажи мне! — потребовала она.
— Ты дашь слово, что не убежишь, если я скажу тебе правду?
Она резко втянула в себя воздух.
— Проклятие, Стикс, ты меня пугаешь!
— Тут нечего пугаться, ангел, но ты должна пообещать, что выслушаешь меня до конца и не сделаешь ничего необдуманного.
Почему-то ее страх уменьшился, а вот настороженность стала гораздо сильнее.
— Это ты сотворил со мной такое?
— Я пока не получил твоего обещания, Дарси.
— Бога ради, просто скажи мне!
Смирившись с тем, что не добьется никаких обещаний, Стикс снова взял Дарси за руку.
— Это — метка пары, — тихо проговорил он.
Ее округлившиеся глаза снова устремились на помеченную руку.
— У меня появилась татуировка из-за того, что мы с тобой переспали? Господи! Ты мог бы меня предупредить. То есть… Черт, и что здесь сказано? «Я занималась сексом со Стиксом»?
Ее возмущение было ужасно забавным. Ах, если бы все было настолько просто!
— Это символ, Дарси, а не слова, и он появился не из-за того, что мы занимались сексом. Это — физическое проявление древних уз.
— А ты не мог бы повторить то же самое попроще? — возмущенно спросила Дарси.
Стиксу пришлось строго напомнить себе, что Дарси — не вампир и ничего не знает о мире демонов. Ее недоумение вполне правомерно.
— Это — знак истинного союза.
— Истинного союза? — Она заметно побледнела. — То есть — «и они были счастливы долго-долго-долго»?
— Отчасти.
— Как это понимать — «отчасти»?
— Эта метка показывает, что ты — моя истинная пара. Но для полного слияния ты должна открыться мне полностью и безоговорочно.
Стикс успел почувствовать, как она напряглась. А потом Дарси высвободила руку и поднялась на ноги. Он неохотно разрешил ей отойти. Если она бросится к двери, он легко сможет ее остановить.
— Ладно, посмотрим, правильно ли я все поняла. У меня на руке появилась эта… штука — и теперь мы пара?
— Я связан с тобой узами, — осторожно пояснил он.
— А что это значит?
— Это значит, что я принадлежу тебе, и только тебе. Навечно. Другой для меня никогда не будет.
Она моргнула, словно его прямые слова ее потрясли:
— Ого!
Его губы изогнулись:
— Вот именно.
— А что насчет меня? Я тоже принадлежу тебе?
Стикса захлестнула волна темного чувства. Конечно, она принадлежит ему! Он убьет любого, кто попытается отнять у него Дарси!
С немалым усилием он справился с диким желанием сжать ее в объятиях и заявить, что никогда ее не отпустит.
Он уже наделал немало ошибок в отношениях с Дарси. Он не станет силой или хитростью принуждать ее к тому, чтобы она стала его супругой — как бы отчаянно этого ни хотелось.
— Чтобы связать себя узами, ты должна добровольно отдать себя.
— Но… я уже не один раз добровольно отдавалась тебе.
— Не телом, Дарси. — Он пытался найти слова, чтобы объяснить Дарси природу мистического союза. — Ты должна отдать свое сердце и душу. Свою суть.
Она надолго задумалась.
— А что случится, если я этого не сделаю?
Он стиснул зубы.
— Ты останешься свободной.
— И я смогу просто уйти, а ты все равно будешь со мной связан?
— Да! — прорычал он.
Стикс мрачно нахмурился: она спрятала лицо в ладони, и он явственно услышал смех.
— Ты находишь это забавным?
Она медленно опустила руки — и Стикс почувствовал, как его гнев растворяется: оказалось, что ее щеки стали влажными от слез. Проклятие!
— Ну, даже ты вынужден признать, что в этой ситуации есть некая ирония, — отозвалась она, протягивая дрожащую руку за салфеткой. — Это ведь ты увез меня силой и держал в плену. Теперь, похоже, пленником стал ты.
— Да, похоже, — негромко признал он. Потом поднял руки и обхватил лицо Дарси ладонями. Подушечки его больших пальцев бережно стерли следы слез с ее щек. — О чем ты думаешь?
Не пытаясь высвободиться, она смотрела на него со щемящей ранимостью.
— Ты знал о такой возможности?
Поддавшись порыву, он прижался лбом к ее лбу, не зная, как именно дать ей то утешение, в котором она явно нуждалась.
— О том, что ты можешь оказаться моей истинной парой?
— Да.
Он прижался губами к ее лбу.
— Думаю, что знал с того момента, как похитил тебя.
Она отстранилась, глядя на него с невеселой улыбкой:
— Ты хочешь сказать, что захотел затащить меня в постель?
Он сильнее сжал ее лицо. Неужели она не чувствует тех эмоций, которые пылают в нем? Как она может хоть на мгновение усомниться в том, что теперь все его существование посвящено тому, чтобы сделать ее счастливой?
— Тебе нет нужды задавать такой нелепый вопрос, ангел, — с яростной серьезностью проговорил он. — Ты прекрасно знаешь, что не давала мне покоя не только в спальне. Кажется, нет такой минуты, когда ты не присутствуешь в моих мыслях. Ты стала необходимой частью меня самого.