Сальваторе вздохнул, демонстрируя равнодушную скуку:
— Уйди, София.
Зеленые глаза раздраженно сверкнули. Она относилась к тем женщинам, которые ждут, что все мужчины вокруг будут изнемогать от желания.
— Как я могу уйти? — Она перевела взгляд на его наполовину опустевшую рюмку. — Как мать я не могу не тревожиться, видя, что супруг моей дочери топит свою печаль в бренди.
— Одна стопка не заслуживает слова «топить».
— О, так ты пьешь потому, что только таким способом можешь заставить себя выполнить свой долг? — Она насмешливо поцокала языком. — Как грустно!
— Заткнись, София.
Сальваторе допил бренди и с громким стуком поставил рюмку на стол.
— Твоя дочь решила, что ей не хочется становиться моей супругой.
— А какое это имеет значение? — София равнодушно пожала плечами. — Она теперь здесь — и в твоей власти.
Он резко выпрямился, борясь с желанием отвесить Софии оплеуху:
— Я не насилую женщин.
Легко уловив его глухое раздражение, София вызывающе усмехнулась:
— Неужели ты сомневаешься в своих способностях убеждать? Право, Сальваторе, я не думала, что ты такой слабак!
Он тихо зарычал. Для него казалось тайной, как это милое, доброе дитя, которое он оставил наверху, могло появиться из утробы такой мегеры.
— Проблема не в моих силах. Она решила, что влюблена в вампира.
— Ну и что? Со временем она его забудет. — София подняла руку и провела накрашенным ногтем по щеке Сальваторе. — Любовь — это всего лишь иллюзорный обман, с помощью которого мужчины обрекают женщин на вечное рабство.
Сальваторе поморщился:
— Как мило!
— Неужели ты веришь в любовь?
Лицо Сальваторе оставалось бесстрастным, Любовь у оборотней считалась всего лишь сказкой. Стремление получить потомство стало всепоглощающей целью, которую не могли заслонить какие-то там чувства или даже страсти.
Заметив, что София рассматривает его с нарастающим любопытством, Сальваторе заставил себя хладнокровно пожать плечами:
— Не важно, верю я или нет. Если сама Дарси…
— Ах, Бога ради! Просто пойди наверх и покончи с этим! — раздраженно прорычала София. — Как только она от тебя понесет, ты сможешь передать ее кому-нибудь, кто не обладает твоими утонченными чувствами. Как насчет Хантли? Ему нравится насиловать женщин.
Сальваторе застыл. Неужели София окажется настолько бездушной, чтобы вручить собственную дочь такому дикому зверю?
— А ты и правда сука.
— Да, я знаю.
Сальваторе неожиданно замер.
Его чувства тревожно обострились до максимума. Вскинув голову, он принюхался:
— Кто-то приближается.
София резко зашипела:
— Черт! Это вампиры!
— Отлично. — Губы Сальваторе тронула холодная улыбка. Все мысли о Дарси и обременительном долге были забыты: их сожгла волна предвкушения, прокатившаяся по его телу. Вот то, к чему он стремился. Возможность раз и навсегда избавиться от бича всей его жизни. Прав он был или ошибался, но, по его мнению, именно вампиры были виноваты в упадке оборотней. И в особенности Стикс. И они заплатят за все преступления, совершенные против его племени. — Как только Стикс войдет в мое логово, у меня будет право убить его. Даже Комиссия не сможет осудить вера, защищавшего свою территорию.
София начала взволнованно метаться по комнате:
— Ты думаешь, он настолько глуп?
— Он связал себя узами.
Споткнувшись, София застыла на месте.
— Ты что, совсем с ума сошел? — Смертельно побледневшая София прижимала руку к сердцу. — Связавший себя узами вампир? Да он всех нас убьет!
— Я не лишен боевых умений, София! — огрызнулся Сальваторе. — Я уже расставил полукровок по местам и приготовил несколько весьма гадких сюрпризов. Вампиры увидят, что мы не такая легкая добыча, как они думали.
София невесело засмеялась и пошла к двери.
— Ты дурак, Сальваторе, и лично я не собираюсь оставаться здесь.
— Отлично. Беги, София. Мне надоело кланяться и унижаться перед этими заносчивыми ублюдками. Я намерен сразиться с ними.
Приостановившись в дверях, София бросила ему через плечо:
— Я вернусь и похороню то, что останется от твоей туши.
Сальваторе повернулся и зло сплюнул на пол.
— Трусливая тварь!
Несмотря на все свои несомненные умения и текучую грацию движений, Стиксу оказалось трудно не отставать от крошечного химера.
— Боги, химер! Замедлись немного, — прошипел он.
Передернув крыльями, Леве обернулся:
— А разве ты не рвешься поскорее попасть к Дарси?
Стикс глухо зарычал:
— Может, ты как-то не обратил внимания на то, что я значительно крупнее тебя?
Леве возмущенно сощурился:
— Ну конечно! Еще подразни меня своими размерами!
Стикс с трудом сохранил самообладание. Если бы он не знал, что химер обожает Дарси почти так же сильно, как он сам, то уже придушил бы несносного идиота.
— Я хотел напомнить тебе, что мне гораздо труднее пробираться по канализации. Сколько еще нам нужно пройти?
— Через несколько метров будет выход.
— И он выведет нас в подземный гараж?
— Да. Там лестница, по которой мы сможем подняться на верхние этажи.
— И она, конечно, будет охраняться, — пробормотал Стикс. Он ни секунды не сомневался в том, что Аспид с членами своего клана уже окружает обветшавшую гостиницу. И что волки полностью отвлеклись на орду вампиров. Но Стикс не собирался недооценивать Сальваторе. Тот не оставит Дарси совсем без охраны. — Нам надо нанести удар раньше, чем они смогут поднять тревогу.
— Не беспокойся, вампир. У меня есть чудесное заклинание…
— Нет. Никаких заклинаний! — приказал Стикс. — Я сам займусь теми шавками, которые нам встретятся.
Леве оскорблено фыркнул:
— Неблагодарный типчик!
— Я видел твои заклинания в деле, Леве. И не собираюсь из-за твоих промахов подвергать Дарси риску.
Химер повернул голову и адресовал Стиксу хитренькую улыбку:
— А ты крупно попал, древний!
Если он надеялся вывести Стикса из себя, то напрасно тратил время. Стикс смирился с мыслью о том, что теперь весь его мир вращается вокруг одной крошечной женщины.
— Мы связаны узами.
К счастью, Леве молча потопал дальше по жиже на дне стока. Стикс не рассчитывал на то, что это молчание окажется долгим. Скорее небо упадет на землю, чем химер перестанет молоть языком.
Чудо длилось меньше минуты.
— А если она захочет остаться в своей семье? — спросил Леве.
Будь проклят этот химер!
Проталкиваясь по грязному стоку, Стикс стиснул зубы, ощутив прилив острой боли.
— Я обдумывал такую возможность.
— И? — не унимался Леве.
Этот демон был или совсем тупым, или невообразимо наивным. Ни одно существо, обладающее хоть толикой здравомыслия, не стало бы бередить раны вампира.
— И я оставлю ее с семьей, — прохрипел Стикс.
— Правда? — Леве изумленно хихикнул. — Это… очень не по-вампирски.
Он был совершенно прав. Это шло вразрез со всеми инстинктами Стикса. Но он на горьком опыте понял, что не может удержать Дарси силой.
Его лицо застыло суровой маской.
— Я же не говорил, что не постараюсь заставить ее передумать.
После короткого молчания химер тихо вздохнул:
— Она выберет тебя, Стикс. Несмотря на все свое здравомыслие, у нее оказался прискорбно дурной вкус: она в тебя влюбилась.
Стикс почувствовал, что при этих словах демона сердце встрепенулось. Как будто он был слабым и полным эмоций смертным, а не господином и повелителем всех вампиров.
Стыд.
Просто стыд.
Но что остается демону, попавшему в путы любви?
— Она тебе в этом призналась? — быстро спросил он.
— В этом не было нужды. Я француз. — Леве беззаботно помахал рукой. — Я с первого взгляда могу определить любовь.