Один дяденька, приятель отца, работавший на аэродроме, приметил Володин интерес и спросил:
— Что, полететь хочешь?
— Хочу.
— Не боишься?
— Нет, — Володя для убедительности покрутил головой. А дяденька усмехнулся.
— Мал еще. Пошли лучше купаться. В небе небось жарче?.. Плавать, смельчак, умеешь?
— Нет.
— Ну, братец! А летать собрался? Прежде надо плавать научиться. Тех, кто не плавает, в летчики не берут.
Пошли на Волгу. Дяденька долго выбирал место. И стал над самой глыбью. Черная вода внизу, спокойная.
— Раздевайся! — приказал Володе.
Мальчик разделся.
— Так. Раз-два — прыгай в реку!
И он столкнул Володю. Мальчик с головой ушел под воду. Володя не закричал, когда всплыл, он изо всех сил бил по воде и руками, и ногами, барахтался, захлебывался, но старался подплыть к берегу. А только доплывал и хотел стать на ноги, дяденька снова толкал на глубину. Володя молча снова начинал бороться с той неведомой силой, что тянула его вниз.
Иссякали Володины силенки, но и те, «водяные», тоже отступали. И сколько дяденька ни толкал его на глубину, Володя так и не взмолился. Наглотался он волжской водицы, а плавать научился.
— Парень у тебя герой, — дяденька похвалил Володю Михаилу Яковлевичу. — Я думал — городской. Визжать станет. А он не пикнул. Откуда силы взял… Жилистый!
— Секрет в характере его, — ответил Михаил Яковлевич. — А кроме города, он и еще кое-что видел. В деревню к бабушке ездит…
Деревня эта звалась Петушки. Здесь жили дядья и тетки Володи Комарова.
— Москвич наш приехал! — с уважением встречали племянника.
Придут деревенские ребятишки, а Володя им сразу:
— Давайте наперегонки! Кто первым до Клязьмы добежит — тот и командир…
В этот раз Володя решил похвастаться, как плавает.
— Кто лучше плавает, тот и командир…
А по Клязьме сплавляли лес. Опасно между бревнами плавать. Ребята на берег выкарабкиваются. Только Володя азартничает: задумал с бревен нырять. Тут вдруг плоты пошли — Володя и с плотов… Раз нырнул, а плот и нашел на него, зацепил за трусы, потащил. Володя бьется под водой, захлебывается. Отцепился все же. Голову высунул, воздуху набрал, а другой плот его сбил, задавил под себя.
Ребята на берегу видят — беда! Закричали. Прибежали старшие, кинулись в реку, достали Володю со дна, еле откачали…
И Володя узнал, что бесполезный риск, мнимое геройство до добра не доводят.
В школу он попал к молодой учительнице. Хотя прошло немало лет и многое стерлось в памяти, Мария Ивановна Соколова-Маховая вспоминает худенького чернявого мальчика, который на всякий ее рассказ, даже на сказку всегда находил много вопросов, ко всему, что ни говорила она, относился серьезно, все он как бы взвешивал, обдумывал, хотел узнать больше.
— Помню, читала я им сказку о ковре-самолете, — говорит Мария Ивановна. — Володя и спрашивает: «До Луны далеко? Ковер-самолет долетел бы до Луны?..» Я ему отвечаю: «Сказка это, Володя». А он и говорит: «Я знаю. А мы такой всамделишный самолет построим. Правда, Мария Ивановна, такой самолет можно построить?..» Тогда я и не думала, что на нашем веку полетят в космос, но не хотела разрушать мечту ребенка и сказала: «Построить можно. И, наверно, строят уже». Глазенки Володи просияли: «Вот я и полечу!..» Что мне еще запомнилось, — говорит учительница Мария Ивановна, — это аккуратность Володи Комарова. Во всем она была. Тетради, книги содержал в полном порядке. И свой внешний вид. Другие ребята позволяли себе иной раз в школу неряшливыми явиться. Володя — никогда. Мы все знали, что семья их жила нелегко, многого не хватало. Но у Володи была удивительно чуткая, заботливая мать. Она следила за сыном. И в школу приходил он всегда чистым, в выглаженном костюмчике с обязательным белым воротничком. А это не могло не сказаться и на его учении…
Класс был дружным. У Володи Комарова оказалось много друзей. А самыми близкими были Скоморохов, Захарова, Рябов… С ними он делился всем, о чем думал в те школьные годы, играл, познавал новое, спорил, мечтал. И если поговоришь с его однокашниками сейчас — все они отметят основное в Комарове-школьнике: целеустремленность, выдержку и спокойствие, настойчивость. Эти качества помогали ему успешно усваивать изучаемый материал и всегда знать чуточку больше, сверх программы.
Вся страна в те годы восхищалась полетами Чкалова, Громова, Расковой, Коккинаки. И Володя любил поговорить с друзьями о замечательных советских летчиках. Он знал о великих полетах все, досконально, потому что прочитывал все газеты, все книги о них. И особенно восхищала его дружба летных экипажей, их взаимовыручка, поддержка, рука друга, лежащая рядом, готовая в любую минуту прийти на помощь.
Потрясла мальчика трагическая смерть любимого героя — Чкалова. Вспоминал, как видел его совсем близко на одном из воздушных парадов, когда шел Чкалов к красному самолету, чтобы проделать в воздухе чудеса. Какая сила, воля, уверенность чувствовались в этом коренастом жизнерадостном человеке! Володя пошел прощаться с Валерием Павловичем. Плакал чуть ли не впервые в жизни. И твердо решил для себя — кем быть.
Любовь ко всему, что связано с советским воином, замечали друзья в Володе Комарове. Он любил парады — демонстрацию нашей мощи. Любил стройные ряды бойцов, их выправку, решимость, отвагу. В кружках Осоавиахима изучал винтовку, правила пользования противогазом.
Недаром старался Михаил Яковлевич, чтобы сын его умел жить одним духом со своим временем. А время наступало самое тревожное…
На летние каникулы в 1941 году Володя, как всегда, уехал в Петушки к бабушке. Утром 22 июня ушел в лес. А вернулся и увидел плачущую бабушку. Что за беда?..
— Война! — только вымолвила она и залилась слезами.
Володя собрался в Москву, но получил письмо от матери. Писала: «Поживи, сынок, пока в деревне, проклятый фашист над Москвой летает…» И бабушка просила:
— Не уходи. Боюсь за тебя…
Володя стал работать в колхозе. Сильный, выносливый, он трудился за троих. Так надо было. Мужчин все меньше оставалось.
А осенью не утерпел. Беспокоила мать. Писала, что отец ушел в народное ополчение. Володя с попутной машиной уехал в Москву.
Школа закрыта. Все школы закрыты. Но он должен учиться. Он должен кончить седьмой! И тогда можно в военную школу. Разыскал одноклассников. Собралось их двенадцать человек. Разузнали, что на Сретенке, в 255-й школе, организован консультационный пункт. Можно кончить экстерном. Все двенадцать стали учениками. Получали задания. Под бомбежкой вместе выполняли их.
В 1942 году Володя закончил седьмой. Узнал, что в Лаврушинском формируется летная школа. Утаил от матери, поступил. А сказал ей обо всем, когда школа собиралась уезжать.
— Что же ты не посоветовался? — спросила мать.
— Я давно готовил себя к этому, мама. А сказать мог бы сразу. Права ты. Прости…
Их колонна формировалась у Рижского вокзала. Затем шла по Третьей Мещанской. Тут у своего дома и присоединился к ней Володя Комаров. Провожали соседи, друзья. Мать плакала, причитала:
— Глядите, ведь мальчик! Совсем мальчик…
А Володю и правда едва было видно из-за большого чемодана.
Через три года Володя возвратился в Москву. Праздновал победу. Радовался, что живым вернулся с фронта отец. Гостил Володя недолго, уехал в летное училище. Тут и стал Владимир Комаров летчиком.
Был и первый самостоятельный полет.
Вспомнил, какой видел землю в детстве из окошка, что вросло в нее. А теперь он видел Землю — огромную, великую, необъятную, красавицу. А если выше, еще выше — Земля станет еще больше…