Владимир Михайлович Комаров с дочкой Ириной.
В час досуга в кругу семьи и среди товарищей он был интересным собеседником и веселым человеком.
Вместе с друзьями он любил бывать на теннисном корте…
…побродить с охотничьим ружьем по лесам Подмосковья…
Владимир Михайлович Комаров вместе с друзьями-космонавтами в кабинете В. И. Ленина в Кремле.
Нелегко открывать новое, вырывать у природы тайну за тайной.
Но пойдут по просторам Вселенной новые корабли.
И покорится космос!
Владимир Михайлович Комаров среди делегатов XXIII съезда КПСС.
ПЯТЬ ВСТРЕЧ
О, этот голос я не мог не узнать…
— Внимание! Говорит борт космического корабля «Союз-1»…
Конечно, это он! Чистый (радиосвязь прекрасная!), уверенный голос звучит из космических далей:
— В канун славного исторического события — 50-летия Великой Октябрьской социалистической революции передаю горячий привет народам нашей Родины, прокладывающим человечеству путь к коммунизму.
И — как росчерк пером:
— Летчик-космонавт Комаров…
С Владимиром Комаровым, который стал известен всему миру как летчик-космонавт СССР, Герой Советского Союза, инженер-полковник и адъюнкт Военно-воздушной академии имени Жуковского, мы познакомились шесть лет назад, когда его мало кто знал. Случилось это вскоре после полета Германа Титова. Группа журналистов осаждала космических медиков, чтобы разузнать подробности полета космонавта-2.
В комнату, где мы расспрашивали врачей, вошли два летчика. Один — рыжеватый, веселый, со звонким, как мы тогда отметили, почти гагаринским голосом. Второй — черноволосый, немного застенчивый, малоразговорчивый.
Познакомились.
— Алексей Леонов, — быстро отрапортовал первый.
— Комаров Владимир, — неторопливо и спокойно представился второй.
Эти имена ничего нам тогда не говорили. Но все мы уже заметили, что оба эти летчика дружат с Гагариным и Титовым. А раз так, прикинули мы, то скорее всего они — из отряда космонавтов. А вдруг кто-то из них будет в космосе следующим?
Соблазн был слишком велик, и я не мог не «прощупать» будущих покорителей звездных высей.
— Как вы думаете, зачем нам космос?
Я храню ту первую запись ответа Комарова, потому что его мысли, мысли человека, еще не летавшего в космос, но мечтавшего об этом, помогают нам представить, о чем думали космонавты, начиная свой славный путь.
— Я хотел бы сказать, — взвешивая каждое слово, размышлял Комаров, — что со временем космос перестанет быть только предметом исследований. Он начнет отдавать свои богатства людям. Очень много для улучшения жизни на Земле даст, скажем, более подробное изучение Солнца.
Это поможет ученым решить и много других, чисто земных проблем. Мы сможем тогда управлять климатом и погодой, выращивать богатые урожаи, получать дополнительно миллиарды киловатт-часов электроэнергии. Мы превратим нашу планету в цветущий сад…
Прощаясь, Владимир Комаров пригласил нас к себе на чашку чая. Но мы спешили в редакцию. Я так жалею, что не смог тогда получше узнать Комарова…
Встретились мы только три года спустя. Вместе с другими встречающими я ждал его на месте приземления космического корабля «Восход». Комаров и его друзья по экипажу Константин Феоктистов и Борис Егоров, немного усталые, одетые в ярко-голубые куртки и коричневые шапочки, стояли тогда среди ликующей толпы встречающих и смущенно улыбались…
Потом был митинг. Целинники вручали космонавтам подарки. И тогда мы снова услышали Комарова. Как командир, от имени экипажа он поблагодарил всех за внимание, сказал, что задание Центрального Комитета, правительства, задание Родины экипаж выполнил.
— Самочувствие у нас хорошее. Мы готовы к новым полетам и обещаем вам, что и в будущих полетах будем работать так же дружно…
В тот первый день к космонавтам буквально нельзя было подступиться. Но прошло несколько дней, и мы снова встретились.
Меня интересовало настроение экипажа перед полетом. Как сам Комаров и его товарищи восприняли весть о том, что им дают возможность совершить этот необычный полет?
Владимир Михайлович впервые разговорился поподробнее:
— В жизни каждого человека бывают события, которые запоминаются на всю жизнь. Такое событие для нашего экипажа — это полет на первом в истории космоплавания многоместном космическом корабле. Конечно, мы в душе были очень взволнованы и счастливы. Это уже седьмой по счету полет советского корабля с людьми на борту. Но он, как и любой из предыдущих, был по-своему первый. Ведь на орбиту вокруг Земли впервые вышла крупная научная лаборатория. В экипаже — не один, а трое… Специалисты, чтобы экспедиция была успешней, заранее должны были проверить нас — решить проблему «групповой совместимости», или, как ее называют, «групповой психологии». Вы, конечно, знаете, что порой бывает трудно сколотить дружный, спаянный коллектив. А коллектив в космосе обязательно должен быть дружным: со временем в кораблях людям придется проводить вместе недели и даже месяцы…
Наш небольшой коллектив был прекрасно подготовлен к полету. Мы понимали сложность и ответственность порученного задания.
Каждый из членов нашего экипажа имел свои обязанности и строго выполнял их в полете…
Наступил 1967 год. Для всего нашего народа — это год 50-летия славного Октября. А для космонавтов это и еще одна знаменательная дата: осенью исполнится десять лет со дня запуска первого искусственного спутника Земли.
— Где вы были в этот момент? — спросил я Комарова. — Где услышали о первом спутнике? Ведь как-никак спутник — предшественник космонавтов…
— Весть о запуске первого искусственного спутника Земли застала меня поздно вечером четвертого октября 1957 года, когда я готовился к лекциям. В то время я был слушателем Военно-воздушной инженерной академии имени Жуковского.
На следующий день, когда я пришел в академию, разговоры были только о спутнике, о траектории его полета, о том, когда мы сможем его увидеть.
Для нас, военных летчиков, авиационных специалистов, полет первого спутника был самым волнующим событием. Мы прекрасно представляли себе значение трудов Циолковского, изучали их и были рады, что его идеи начали осуществляться. Изменились все наши представления: о скорости, о высотах полета и, я бы даже сказал, о времени. Мысленно каждый из нас, летчиков, чувствовал себя пилотом спутника. И у нас дух захватывало… Ведь день девятого октября 1957 года спутник встретил над Тунисом, через две минуты он был уже над Римом, еще через четыре минуты появился над Москвой, а затем через 18 минут промелькнул над Токио. Ну и скорости!..
Но только сейчас, через десятилетие, мы начинаем в полной мере осознавать те последствия, которые космическая эра, спутники внесли во всю нашу жизнь…
Комаров рос, зрел вместе с ростом науки и космической техники. Это впечатление укрепила во мне пятая, последняя встреча с отважным космонавтом-коммунистом. Мы увиделись в апреле, за несколько дней до отлета Владимира Комарова на космодром.
Как и шесть лет назад, его перед новым полетом волновали мысли о путях развития космонавтики: о ее настоящем и будущем. И, конечно, о том, что дает она людям Земли в их повседневной жизни.