Кризанта ни одного разу не повернула дубинку острой стороной по направлению к противникам. Ей это было попросту не нужно. В восемнадцатом веке, во время ее нахождения в Тибете, местные монахи поведали ей об особенном виде борьбы. В нем совсем не требовалось оружие. В нем нужна была лишь достаточная ловкость и умение быстро и точно наносить удары. Кризанту (тогда в прошлом она носила имя «Ева») обучил этой технике пожилой, умудренный годами жизни монах Шамбала. «На теле каждого человека имеются определенные точки, и если по ним ударить, то можно лишить врага способности двигаться. Не на всегда, но на достаточное количество времени. Это способ обезвредить неприятеля, не убивая его».
Но первые полчаса можно было считать разминкой, потому что после того, как в «игру» вступили Романофф и Бартон, тренировка переросла в схватку профессионалов.
Наташа напала быстро и молниеносно. Увернувшись от серии ее ударов и блокировав несколько из них, Кризанта, сделав сальто назад, тем самым увеличила расстояние между собой и соперницей. И тут же ей пришлось отражать атаки Клинта, который теперь воспользовался не привычным луком, а своими навыками боевых искусств и акробатики. С этими двумя пунктами Кризанта уже была знакома (из-за столкновения у нее дома), но сейчас они находились на более свободном пространстве, и всякая зажатость отпала сама собой.
В определенный момент, оказавшись как раз между Бартоном и Романофф, Кризанта воспользовалась приемом, который она про себя называла «вертушка». Позволив мужчине рассечь воздух над ее головой кинжалом, девушка резко присела и крутанулась, делая подсечку и сбивая Клинта с ног. Затем она подпрыгнула, делая еще одно сальто, при этом отталкиваясь пятками от плеч агента, и буквально отлетела назад к Наташе и, отбросив ее на спину тем же упором ног на плечи, повторно вернулась к Бартону и, окончательно повалив его на спину, прижала его коленями к полу и вдавила острый шпиль дубинки ему в шею.
Романофф, попытавшая рвануться к противнице, замерла, заметив блеснувший у той в руке кинжал, выбитый во время выполнения приема у Бартона. Кризанта держала нож за кончик лезвия так, будто собиралась его метнуть. И будь этот бой настоящим, она бы это сделала.
«Тренировка» была окончена. Ник Фьюри получил результаты, достаточно неожиданные даже для него. Наташа Романофф получила негласный ответ на свой вопрос. А Клинт Бартон получил кое-что другое: уже знакомый ему взгляд, но на сей раз в нем была не ненависть, а насмешка и… скрытая за ней грусть.
И агенту стало интересно, что же явилось его причиной.
[1] Пернач (или пернат) – холодное оружие ударно-раздробляющего действия. Выглядит вот так: http://upload.wikimedia.org/wikipedia/commons/0/08/Maza_de_armas.jpg
========== Глава 10, в которой Наташа и Кризанта находят общий язык, но… ==========
Человек с фасетчатыми глазами, испускавшими синее гипнотическое свечение, действительно намеревался устроить нападение на агента Колсона, так как его осведомители дали понять, что у сотрудника Щ.И.Т.а имеется крайне важная информация об объекте, являющимся настолько ценным для их работодателя. Этот человек действительно разработал план того, как заполучить документы и вместе с этим дать понять Щ.И.Т.у и Нику Фьюри, что он не меньше их заинтересован в обнаружении этой самой «Рапунцель». Этот человек продумал все до мелочей, но к сожалению для себя он не смог предугадать, что на агента Колсона буквально в паре кварталов от места рандеву налетит пара грабителей.
Таким образом, вся затея претерпела поражение, и человеку пришлось довольствоваться дневниками, которые он перечитывал и перечитывал снова и снова. Однако предположить, что он бездействовал, было бы крайне глупо. Он всего-навсего затаился на время, готовясь к новому наступлению.
Сейчас он не собирался самостоятельно принимать участие в действиях, намеченных на ближайшее будущее, но его пособники вполне справятся с первой, небольшой, но достаточно важной фазой проекта, чьей целью было лишь одно: любыми средствами добраться до объекта «Рапунцель».
*
Уже почти четыре недели прошло с того момента, как Кризанта согласилась на сотрудничество со Щ.И.Т.ом. Эти дни по большей своей части протекали однообразно, и одни сутки мало чем отличались от других. Она ложилась спать и вставала, обрезала неизменно отраставшие волосы – после некоторого упирательства ей все же позволили пользоваться ножницами. «Видимо, додумались наконец, что я их не смогу применить не по прямому назначению», – подумала Кризанта, когда Колсон выдал ей необходимый парикмахерский инструмент.
Потом она завтракала – одного приема пищи более чем хватало на целый день – и оставалась предоставленной самой себе. Первое время таких моментов было немного, потому как ее неизменно вытаскивали в очередную комнату для очередных исследований. Сидя на жестком стуле с прямой спиной и прижатыми друг к другу коленями, Кризанта не обращала внимания ни на монотонное пищание приборов, измерявших какие-то им одним известные параметры, ни на прозрачные провода с иглами на концах, которые вонзались глубоко под кожу.
Правда, на кое-что она все же обращала внимание. В первое время девушка изредка, будучи погруженной в воспоминания о прошлом, помогавшие коротать часы утомительных процедур, все же краем глаза замечала за стеклянными стенами лабораторий фигуру агента Романофф, в джинсах, футболке, кожаной куртке и армейских ботинках – той же одежде, в которой она была в ту их первую непродолжительную встречу.
Практически отключавшаяся от реальности Кризанта видела расплывчатый силуэт рыжеволосой женщины, скрестившей руки на груди и наблюдавшей за ней. Мысли, отползавшие куда-то на задний план, ненавязчиво твердили, что не помешало бы выяснить, в чем причина такого любопытства. Но из-за усталости, наваливавшейся после влитых в кровь препаратов непонятного состава, Кризанта уже ничего не соображала и, возвращаясь в свое «жилище», падала на кровать и проваливалась в черный сон без сновидений.
По истечении двух недель девушку стали беспокоить гораздо меньше. К тому же у нее появился шанс выходить на тренировочный полигон и, поскольку больше заняться было решительно нечем, она отправлялась туда (под конвоем, разумеется) и задерживалась до позднего вечера. Там хоть было что делать. Оружие по-прежнему покоилось на металлических стойках, полоса препятствий, оборудованная инженерными сооружениями вроде скалодрома, поваленного забора, длинных горизонтальных лестниц, установленных на большой высоте, и горизонтальными канатами тоже являлась полем для деятельности.
Надев перчатки и убрав волосы так, чтобы они не мешали, Кризанта выбирала (каждый раз разное) оружие и приступала к тому, что было для нее пока единственным развлечением. Она уворачивалась от выпускаемых из скрытых ловушек резиновых зарядов и от раскачивавшихся из стороны в сторону закрепленных на веревках, свешивающихся сверху, мешков с песками, балансировала на натянутых на расстоянии четырех метров от пола тросах и…
- Это все очень напоминает мне танец.
Раздавшийся позади голос отвлек Кризанту, и в результате она не успела уклониться от очередного мешка и слетела с каната. Впрочем, приземлилась она идеально, буквально на все четыре лапы, и, выпрямившись, обернулась к Романофф, которая стояла в привычной позе.
- А кто-то отрицал? – девушка перекрутила пальцами посох с длинными лезвиями на обоих концах древка и заложила его за спину, отводя таким образом плечи назад и почти принимая стойку «смирно».
Наташа усмехнулась, покачав головой.
- Бой - это не танец. Все куда более серьезно.
- По-твоему, я этого не знаю?
- Я без понятия, что у тебя в голове зарыто, учитывая тот факт, что твой возраст составляет не один век. Тут психология вряд ли сработает.