- Значит, будем импровизировать, – заключил Клинт, отходя от монитора компьютера.
- Минутку, ты с нами собрался? – Наташа повернулась к напарнику. – Это что, плохой анекдот?
- Агент Бартон, я настоятельно не рекомендую вам… – начал директор, но Клинт оборвал его:
- Сэр, вы уже пытались отговорить меня вставать с постели, и у вас не получилось. На данный момент ваши шансы убедить меня не отправляться на базу не намного возросли, – Фьюри чуть запрокинул подбородок, а на лицах Старка и Романофф мелькнули улыбки. Было абсолютно ясно, что если уж такой лаконичный и послушный подчиненный вздумал противиться указаниям начальства, то его точно никто и ничто не остановит. И Фьюри тоже это понимал.
- В таком случае, агент Бартон, мне остается только дать вам, агенту Романофф и мистеру Старку инструкции по дальнейшим действиям. Если быть конкретным - инструкций и разработанного плана нет. Меня не волнует, как именно вы добьетесь целей, но их у вас две: во-первых, вытащите оттуда мисс Литтл, и чем скорее вам это удастся, тем лучше. Во-вторых, нам поступила директива сделать так, чтобы мир никогда больше не услышал о Грегори Стоуте. И да, это приказ об уничтожении.
[1] Норадреналин – гормон агрессии и злости.
[2] Кортиколиберин – гормон страха.
[3] Ну да-да, это откровенный намек на «Мстителей».
[4] ALCOA Inc. – реально существующая американская металлургическая компания, третий в мире по величине производитель алюминия.
========== Глава 20, в которой Паук предстает во всей своей красе. ==========
Примечание автора для тех, кто это все еще читает: Да-а-а, я давно не появлялась, но надеюсь, за этой историей кто-то еще пока следит. :)
*
Грегори Стоут улыбался, улыбался довольно, сыто, он улыбался как победитель, обретший заветный трофей, всем своим естеством выражая превосходство и высокомерие, его серые глаза блестели, и, невзирая на всю ту фальшь, которая, как маска, облепила его лицо, взгляд бывшего агента прошибал до самого сердца. Он был голодным, жадным, яростным, безумным.
Кризанте стало не по себе. Мягко говоря. После Готель никто не вызывал у нее такого глубокого отвращения и такой искренней дрожи. То пристальное внимание, с которым этот человек рассматривал ее, внимание, больше подходящее для диковинной вещицы на витрине музея, пробуждало настойчивое желание удрать на другой край света, спрятаться, укрыться так хорошо, как это только было возможно, и больше никогда о нем не слышать и не вспоминать. Это была едва ли не паническая атака, Кризанта почувствовала, как забилось сердце, как всполошилась магия, потревоженная столь явственной и серьезной угрозой.
Грегори Стоут, заметив перемены в пленнице, улыбнулся еще шире.
- Знаешь, Рапунцель, у тебя очень красивое личико. Ему тысяча лет в обед, а сносу нет.
- Это что, комплимент? – поморщилась девушка. – Если да, то тебе не удалось меня впечатлить.
- Правда? – огорчился Стоут, но тут же отмахнулся. – Да и черт с ним, не особо старался. Я всего лишь подчеркнул тот факт, что за свою довольно-таки длительную жизнь ты ни капли не изменилась и не постарела. Я никогда больше не забуду, как увидел тебя впервые после недель поисков, там, на площади Кампо де Фиори. Ты была в белом летнем платье, и тебя совсем не волновал солнцепек, – глаза мужчины чуть засветились, когда он вспоминал это. – Ты, казалось бы, ничего не замечала, была погружена в себя, и я следил за тобой, выясняя о тебе все, что мог.
Кризанта передернулась. Она тоже не забыла, как впервые поняла, что за ней беспардонно шпионили, наблюдая за каждым ее шагом, ни на секунду не упуская из виду.
Тогда-то и прозвенел тревожный звоночек. Человечество шагало вперед семимильными шагами, и скрываться с легкостью, которая давалась в старину, было уже не так просто. Информационный мир, наполненный техникой, оставлял все меньше простора для маневров и подсовывал все больше «возможностей» какой-нибудь сенсации быть пойманной. А существование кого-то вроде Кризанты определенно являлось такой вот сенсацией. Удивительно еще, что на нее не обратили внимания раньше.
- Я тогда был молод, – Стоут усмехнулся, – тридцать пять лет - еще не возраст. Я был безнадежным оптимистом, решил, что смогу до тебя добраться. И мне это почти удалось. Тебя заманили в ловушку в месте, где тебе бы не пришли на помощь. Я так надеялся, что после твоей поимки смогу тебя изучить. Я ждал в своей квартире, когда мне в голову словно воткнули раскаленный прут, – голос Грегори из мечтательно-мягкого превратился в обвиняюще-холодный, в нем зазвучала злость. – Я даже пошевелиться не мог, стоял как вкопанный и осознавал, что твой образ стирается, исчезает, становясь ничем. Сейчас-то все по-другому. Сейчас я тебя помню. Сейчас я тебя вижу. И мои способности помогут мне удержать тебя вне зависимости от твоих желаний. Я слишком долго тебя искал, чтобы опять взять и отпустить.
Пока он говорил, Кризанта успела подняться и, стоя посередине комнаты, пыталась совладать с волнами страха, который отдавался дрожью в коленях и смятением в сознании. Те люди в Кардифе были сильны, марионетки Паука были сильны. Того, что они умели, хватало на то, чтобы сражаться с ней на равных и даже превосходить ее. Сам же Паук был сильнее их всех вместе взятых, и он был сильнее ее, сильнее ее волшебства.
Его мощь давила на нее, сминала, явственно намекая на то, что она с ним не справится. Не в одиночку, это уж точно. Готель Кризанта одолела потому, что рядом с ней были ее друзья, был Юджин, Паскаль, Максимус и разбойники. Теперь же такой «группы поддержки» у нее не было, а единственного претендента на эту роль, выбранного самой Кризантой, которая поступилась принципами, руководствовавшимися веками, Грегори Стоут убил, взорвав его дом.
Вспомнив это, Кризанта закусила губу, едва сдерживая ярость.
- Ты позволил своим людям умереть, ты позволил им остаться в здании, когда…
- Ну и что? – перебил ее Стоут. – Велика важность. Они всего лишь расходный материал. Кто был поумнее, успел смыться пораньше. Цель оправдывает средства.
- Но ради нее нельзя идти по головам, какой бы эта цель не была. Это Пиррова победа [1].
- Вовсе нет. Ну, потерял я парочку подчиненных, и что такого? Так или иначе, я заполучил тебя, а это все, что меня интересовало.
- Кажется, ты забыл подсчитать потери другой стороны, – произнесла Кризанта дрожащим от гнева тоном.
- Разве? – удивился Стоут. – Я вот так не думаю. Штат Щ.И.Т.а остался прежним… – он осекся, и на его лице мелькнуло понимание. – О, ну конечно. Другая сторона - это ты. Ну, знаешь, как говорят: «Ни в одной войне не обходится без жертв».
- Заткнись! – рявкнула девушка, вмиг принимая воинственную позу. Тусклые в свете электрических ламп волосы вспыхнули, вокруг сжатых кулаков запульсировал золотой дым. Грегори Стоут, наблюдая за этим зрелищем, зааплодировал.
- Милая моя, да ты просто чудо! Ты хоть раз видела себя со стороны в такие моменты? Потрясающая картина, скажу я тебе. Я восхищен, – устремившиеся к Стоуту с враждебным жужжанием ярко-желтые ленты не достигли цели. Сбившись в кучку в метре от Паука на уровне его груди, они растворились, поглощенные ядовито-синим маревом. – Как невежливо. Рапунцель, ты что, совсем забыла правила хорошего тона? – мужчина блеснул льдисто-сапфировыми глазами, и его соперница рухнула на пол, задыхаясь от боли, которая явно превосходила ту, что она испытывала при предыдущих стычках.
Грегори Стоут смахнул с рукава несуществующую пылинку и, приблизившись к корчившейся на коленях Кризанте, стал медленно обходить ее по кругу.