- А я ведь копался у тебя в мозгу, когда тебя привезли сюда. Было занимательно. Столько воспоминаний о местах, где ты побывала; о людях, которых встречала; о чувствах, которые испытала. Да, это определенно было занимательно. Тебе так повезло, повезло не быть заключенной в рамки времени, которое нас всех стирает в пыль, а ты убиваешься из-за того, что с тобой этого не происходит.
- «Никто из нас еще не родился бессмертным, и, если бы это с кем-нибудь случилось, он не был бы счастлив, как это кажется многим [2]», – прошипела сквозь зубы Кризанта, сжимая ладонями виски, раскалывавшиеся от отбивавших чечетку отбойных молотков.
- Древнегреческая философия - это не твое, тебе бы поменьше думать и побольше слушать. Но у меня еще будет возможность как следует вбить в тебя это правило, – ухмыльнулся Паук. – Как я уже сказал, я перерыл всю твою жизнь за пару часов, и, разумеется, я так же узнал, что ты уже сделала свой выбор, наступив на те же грабли еще раз. Поэтому то, как ты вела себя во сне - наверняка, тебя это сейчас тоже волнует, - было результатом моего влияния. Я так надеялся, что ты поверишь в мою иллюзию - специально для тебя старался, между прочим, - что ты останешься в прекрасной радужной сказке, предпочтя ее такой несправедливой жестокой реальности, где у тебя нет никого и ничего. Но ты не захотела, – вдруг прорычал Стоут и, схватив Кризанту за волосы, резко отдернул ее голову назад. – Ты воспротивилась, и из-за этого бунта тебя буквально вышвырнуло из сна, как пробку из бутылки. В чем же я прокололся, а? – он оттолкнул ее от себя, позволив упасть на выставленные вперед руки.
Отдышавшись, Кризанта подняла взгляд, и ее губы дернулись в усмешке.
- «Цветочек». Юджин называл меня по-разному, но «цветочком» - никогда. Он бы ни за что меня так не назвал. Только Готель говорила так. Он это знал. А ты это упустил.
Если Грегори Стоут и огорчился своей неудаче, то лишь чуть-чуть. Развернувшись на пятках, он подтащил к себе стул, уселся в него, закинув ногу на ногу, и долго смотрел сквозь девушку, о чем-то раздумывая.
- Я никогда прежде не встречал кого-то, хоть каплю похожего на тебя, – проговорил он как-то отстраненно. – Кого-то настолько сложного и настолько прекрасного, что его невозможно просто так взять и уничтожить. По крайней мере, без полного исследования, – Стоут моргнул и обратил свое внимание на Кризанту. – Но ты исчезла, пропала, будто тебя и вовсе не было. И ты свела меня с ума, потому что как бы я ни старался, я не мог тебя вспомнить. А потом появился L’ordre des Araignées Aux yeux bleus [3].
Кризанта нахмурилась, осмысливая значение слов языка, в родной стране которого она уже давно не бывала.
- Орден Синеглазых Пауков?
Мужчина усмехнулся.
- Верно. Но это прозвище дал им я, переиначив его на свой лад. Так звучит лучше, мелодичнее. Я нашел их, пока пытался разыскать тебя после того, как меня отстранили от работы, отослали как какого-то сумасшедшего, – Грегори бросил это с презрением, едва ли не выплюнул. – Вернее, я не находил их. Они нашли меня. Странные люди в черных плащах с большими капюшонами. Я поздно вернулся домой, усталый и разочарованный, а они ждали меня в моей квартире, незнакомцы, которых я в жизни не встречал. Они были одеты как обычные ньюйоркцы, только их накидки смотрелись архаично. Они сидели в гостиной так спокойно, будто были у себя дома. Я был безоружен, а пистолет лежал в сейфе в спальне. Я думал, они меня убьют. Но вместо этого они в один голос произнесли одно единственное слово… – он выдержал паузу и прошептал: – Рапунцель.
На некоторое время вновь наступила тишина, потом Стоут расстегнул пиджак и, педантично оправив воротник безупречной рубашки, продолжил.
- Мы беседовали долго и обстоятельно. Они называли себя Семеркой и рассказали мне многое, очень многое: о тебе, о твоей силе и своей силе тоже. А самое главное - они рассказали мне о моей силе, о том, что могу я, если, цитирую: «позволю им разбудить способности, скрытые в моей крови». По их словам я был прямым потомком основателя Ордена, и мои умения были бы мощнее, чем у всех остальных. Я согласился, конечно же. Сама понимаешь, упустить возможность тебя найти я не мог. А Семерка убедила меня, что я смогу найти тебя. А с тобой я добился бы многого.
- Ты бы поосторожней был со своими желаниями, а то они ведь и исполниться могут.
- Плох тот солдат, который не мечтает стать генералом.
- К тебе это не относится.
- Готов поспорить. Так или иначе, первым делом стал вопрос о том, что помогло бы убрать меня из-под пристального внимания Щ.И.Т.а. Ответ был прост: моя гибель. Поэтому 13 марта 2001 года в отеле в Вальпараисо, где я остановился, произошла «случайная» утечка газа. «Мое» тело обнаружили вместе с другими жертвами, подделать результаты зубной карты не составило труда, а труп человека, подходящего под мою комплекцию, был любезно предоставлен для успеха операции. После этого я поступил в полное распоряжение Ордена. Не знаю, что конкретно они тогда сделали - меня погрузили в сон - может, начертили магические руны или спели веселую песенку и станцевали с бубном, но в любом случае когда я очнулся, я уже не был прежним. Светящиеся глаза еще не все, что я умею, ты сама увидишь, но позже. В общем, благодаря им я стал кое-чем большим, чем просто обычный человек, а как следствие дальнейшая помощь Семерки мне была не нужна. Угадай с одного раза, что с ними стало?
Кризанта передернулась.
- Да, все верно. Я их убил. О, и кстати, возвращаясь к делам давно минувших дней… Надеюсь, ты не думала, что Матушка Готель, выкравшая и воспитавшая тебя, сама случайно нашла чудодейственный Солнечный цветок, – Грегори Стоут сцепил пальцы в замок. – Она была всего-навсего старухой, жалкой, одинокой, брошенной всеми, уже пережившей расцвет своей жизни и доживающей ее закат. До нее никому не было никакого дела, и не существовало на свете ничего, что бы она жаждала так же сильно, как новую молодость. И Орден дал ей эту возможность… чтобы узнать, что умеет этот Солнечный цветок. Он, конечно, не был первым, но раньше о его, так скажем, способностях никто и не догадывался, да и к тому же протягивали они на земле не слишком-то долго. Теперь же, при содействии Готель, у Ордена появился превосходный шанс выяснить как можно больше.
Стоут повел плечами.
- Готель, сама того не подозревая, взращивала для нас прекрасный богатый урожай, плоды которого можно было собирать очень долго. Но ни в ее, ни в наши планы не входили твое упорство, стремление выбраться из башни и последующее появление твоего «принца» на белом коне. Затея встала под угрозу, когда ты сбежала, она расшаталась, когда ты открыла свою силу тому разбойнику, и она окончательно рухнула, когда твои волосы были обрезаны. Представляешь, какая это была трагедия для Ордена? Столько трудов, и вдруг все безвозвратно пошло псу под хвост. Безвозвратно… Так думали поначалу. Последователи Ордена, следившие за тобой, обнаружили в тебе изменения, и им стало ясно, что твоя сила отнюдь не исчезла навсегда. А когда позднее у тебя посветлели и отрасли заново волосы, наблюдение за тобой возобновилось.
Грегори Стоут неторопливо рассказывал, а Кризанта слушала его, со все возрастающим ужасом осознавая, что вся ее жизнь была чертовым проектом, длившимся столетиями.
- Ты знаешь, что такое криптекс? – неожиданно спросил он.
- Та штуковина из книги «Код да Винчи»? – недоуменно отозвалась девушка, удивившись внезапной перемене темы.
- Да, – кивнул Стоут. – Он был воссоздан по чертежам Леонардо да Винчи, но никто не знает, что криптекс существовал задолго до него. Криптекс создал основатель Ордена, мой предок, – Грегори достал из внутреннего кармана пиджака цилиндр, состоящий из вращающихся дисков с буквами на них. – Внутри этой милой игрушки я обнаружил письмо, в котором велась речь… о тебе. Точнее, не совсем о тебе, а о «Хранительнице Солнечной силы», коей ты, разумеется, и являешься. Хочешь знать, что было в этом письме?
- Ты же все равно разболтаешь, так зачем время тянешь? – это было сказано не особо дружелюбным тоном – голова у Кризанты раскалывалась от эха еще не до конца прошедшей боли, и она была не в духе.