Он продолжал что-то ещё кричать, но всё было впустую. Огонь никуда не уходил, боль и жара оставались, а на место отчаяния и злости приходила сильная тоска…. Он ведь больше никогда не сможет увидеть никого из друзей, из Церкви, не сможет увидеть родителей, Христа…. Всё было кончено!
Глава 1. «Сломленное сердце»
Перед Стасом стояла тарелка с ароматной форелью и картошкой, которые только недавно пропеклись вместе в духовке. Запах стоял невероятный, так как мама пекла эту наивкуснейшую рыбу с картошкой также вместе с различными приправами и сыром. Можно было даже не сомневаться, что рыба вкусная, и родители уже с наслаждением её поглощали, не видя ничего вокруг. Вообще форель считается одной из самых вкуснейших рыб, и в этом можно было даже не сомневаться. Но Стас даже не притронулся к ней. Он уже около десяти минут сидел перед тарелкой и смотрел на рыбу, но так и не смог отломить кусочек и отправить в рот. У молодого человека не было аппетита. Ему кусок в горло не лез и, сколько бы он не смотрел на рыбу, начать есть её не мог.
Парень сжал в руках вилку, и уже в который раз дотронулся до форели, слегка двигая её по тарелке. Стас очень старался заставить проснуться аппетит или хотя бы заставить себя съесть хоть что-то, но не мог. Молодой человек тяжело вздохнул и отложил в сторону вилку. Он слегка отодвинул тарелку, поднял глаза на маму и заговорил:
— Мам, ты прости, но я не буду.
На Стаса тут же уставились две пары удивлённых глаза. И отец, и мама тут же перестали ужинать, не сдерживая своего удивления.
— Нет аппетита, — поспешил добавить Станислав, и поднялся из-за стола.
— Стасик, ты чего это? Ты не хочешь форель? — спросила мама, с удивлением смотря на сына.
— Прости, но у меня нет аппетита. Я не хочу ужинать, — и парень поспешил покинуть кухню.
— Он даже ничего не съел, — подметила женщина, посмотрев на тарелку Стаса. — Совсем к еде не притронулся!
— Да, я вижу, — кивнул Виктор Петрович. — Странно.
— Он уже который раз отказывается кушать, — вздохнула мама. — Ты говорил, что от форели он точно не откажется.
— Да, я был в этом уверен, — мужчина придвинул к себе тарелку сына и окинул её взглядом. — Вообще не притронулся к рыбе. Даже не попробовал!
— Может, ему не нравится форель? — предположила Лариса Викторовна.
— Ну, кому она может не нравиться? — слегка улыбнулся глава семейства. — Она же восхитительная! Самая вкусная рыба! И раньше Стас всегда её любил. С чего это она сейчас ему должна не нравиться? Нет. Дело в чём-то другом. С ним что-то не так!
— Что?
— Что-то, но что именно он не говорит, — отец отодвинул тарелку сына обратно на место. — Ты же видела его взгляд? Когда он говорит с нами, и мы о чём-то общаемся, у него абсолютно безразличный взгляд и такой задумчивый…. Он вроде бы и с нами, но вроде и где-то далеко. Я без понятий, что с ним происходит и с чего-то он внезапно стал каким-то… отстранённым что ли. Не знаю…. — мужчина качнул головой.
— Да, я заметила, что с ним что-то неладно, — согласилась мама. — И я чувствую, что его как будто что-то тяготит. Но он молчит и ничего нам не рассказывает. Не понимаю, почему…. Что с ним такое? Всё же вроде было нормально и тут раз…. Ничего не могу понять.
— Надо будет с ним сейчас поговорить, — решил Виктор Петрович и вернулся к еде. — Только сначала всё доедим и сразу пойдём говорить с ним.
— Хорошо. Давай, — не стала спорить жена и вернулась к еде.
Стас тем временем, покинув кухню, прошёл в свою комнату. Там молодой человек устало завалился на кровать, сунул наушники в уши и прикрыл глаза.
Прошло меньше недели со смерти Сергея, а парень до сих пор не мог поверить, что его больше нет. Рука молодого человека постоянно тянулась к телефону, желая позвонить другу и поговорить с ним. Но он вовремя останавливался, понимая, что Серёжа мёртв. Его больше не было! И от этого Стасу становилось так тяжело и больно на сердце, что он не мог ничего делать. Он только лежал на кровати, слушал музыку и смотрел в одну точку.
Станислав понимал, что Сергей теперь находится в аду и уже там сейчас страдает. По его вине из-за того, что тогда он не захотел рассказать другу, что он христианин, у Серёжи даже не было шанса на спасение. И по его вине он теперь попал в ад и мучается. Парень не мог не винить себя, ведь может быть, если бы он тогда открылся и всё рассказал, другу было бы легче пережить такое в своей жизни, и он вполне возможно не стал бы убивать себя. А также Серёжа не стал бы это делать, если бы он тогда, как следует, поддержал его и помог ему. Но он лишь сказал другу пару утешительных слов и вот того уже больше не было. Те утешительные слова ему не помогли! Надо было уделить другу лишь немного больше времени и с ним всё было бы хорошо. Но время назад уже не вернуть и больше ничего не изменить….